Под нависшей глыбой перевели дух. Ли Вэй продолжал учить нас новым словам: «Юй» — дождь, «дянь» — молния, «бан» — град. И успехи в освоении языка были на лицо.

После дождя стало сыро и холодно. Разбили лагерь у родника, накрыли лошадей попонами.

— Завтра нужно наверстать, — сказал я, изучая карту.

— Хорошо, наверстаем, а пока — учитесь, братья. В Фучжоу пригодится! — Ли Вэй улыбнулся.

Утром туман навис над горами. Лошадей вели осторожно. К полудню вышли к реке Миньцзян. У брода встретили старика. Узнав, куда мы держим путь, он предупредил: Вань Юндэ идёт к португальскому поселению, что расположилось в Фучжоу, там находится 'бай"-аукцион. Я поблагодарил на китайском. Старик кивнул, оценив произношение.

На исходе четвёртый день показался Фучжоу. Вот он настоящий Китай XIX века. Город встретил шум торга и запах моря. У ворот Ли Вэй выкрикнул: — Португальская фактория! «Жэнь» — люди. Там держат пленников!

От городских ворот до постоялого двора тянулась извилистая улица, мощённая неровными каменными плитами. Глиняные стены домов отбрасывали длинные тени. В воздухе витал пряный аромат восточных специй и морской соли. Торговцы спешили свернуть свои лавки до наступления темноты. Они запирали деревянные ставни, бормоча молитвы и перебрасываясь короткими фразами на местном диалекте. Дети играли у порога, гоняя потрёпанный мяч из рисовой соломы. Улицы оживали в предвечернее время. Рикши в синих куртках с криками предлагали свои услуги. Носильщики с коромыслами на плечах пробирались сквозь толпу.

Монахи в жёлтых одеяниях степенно шествовали по своим делам, их деревянные чечетки тихо постукивали в такт шагу. Повозки с товаром грохотали по мостовой. Возницы покрикивали на запряжённых волах. Свиньи и куры свободно бродили по улице, выискивая объедки. Собаки лениво следили за прохожими, лёжа у стен. Миновав несколько кварталов, мы свернули в узкий закоулок. Каменные фонари с масляными светильниками отбрасывали тусклый свет на мостовую. Водосточные желоба журчали, неся мутные воды к главной улице. Постоялый двор «Золотой дракон» показался впереди. Двухэтажное здание с загнутой крышей и резными драконами над входом. Красные фонари покачивались на ветру, приглашая путников. Сторож у ворот учтиво поклонился, узнав Ли Вэя.

Внутренний двор встретил нас запахом готовящейся еды и шумом кипящего котла. Служанки в белых платьях суетились, накрывая столы для вечерней трапезы. Коньки на крышах домов украшали фигуры фениксов и драконов, символизируя процветание и защиту. Фучжоу жил своей жизнью, не обращая внимания на усталых братьев Горских. Город хранил свои тайны, за стенами домов готовясь встретить ночь.

Времени для поиска Саньки практически не оставалось. Я прекрасно отдавал себе отчёт, что каждая минута может стоить потери нашей сестры. Но когда я предложил выступать немедленно на поиски, Ли Вэй попросил не принимать поспешных решений. Ночью навряд ли мы что-то сможем сделать. Поэтому, взвесив все за и против, мы решили отоспаться с дороги. Все-таки путь от Байхэ был немалым. Да и скорость, с которой мы передвигались, тоже наложила отпечаток на усталость наших организмов.

Город просыпался, наполненный шумом и суетой. Мы ещё вчера разработали план, как можно добраться до Ван Юндэ. Ли Вэй знал город как свои пять пальцев, и это нам очень сильно помогло. Вообще, нам повезло, что Чен Донг отправил с нами в дорогу именно этого человека, за что я благодарю судьбу уже не первый раз. Во-первых, уже сейчас мы можем вполне неплохо изъясняться на мандарине — основному китайскому диалекту, а также познакомил с местным диалектом Фучжоу, поскольку здесь говорят на смеси официального языка и местных наречий. Например, вместо «ни хао» нужно говорить «луо», короче свои у этих ускоглазых заморочки. Но куда деваться, как говориться взялся за куш не говори, что не дюж.

Вань Юндэ был известен Фучжоу, и Ли Мин — владелец Золотого Дракона, который отлично знал Ли Вэя и его господина Чен Донга, с которым, насколько я понял, у них есть общие дела по торговле. Так вот, Мин сообщил Ли Вэю, что Вань Юндэ часто бывает в чайном доме Белый Лотос. Если он сейчас приехал в Фучжоу, то с большой вероятностью найти его можно именно там, потому что там он встречается с контрабандистами. Городок на самом-то деле не большой и все по большей степени друг о друге знают.

С самого утра мы решили начать работу по поиску Вань Юндэ и, конечно же, нашей Саньки. Мы с Никитой попробуем поговорить с купцом в чайном доме, а Алексей станет наблюдать за португальской факторией, в которую по косвенным данным с большой долей вероятности могли уже переправить Саньку, ну а Ли Вэй продолжит сбор информации по своим каналам и связям, которых, к нашей радости, в Фучжоу у того хватало.

Одной из главных проблем была наша славянская внешность, которую на первый взгляд легко было разоблачить, тем более учитывая подростковый возраст. Маскировка потребовала немалых усилий, чтобы скрыть черты лица и юную внешность. Мы придумали легенду о сиротах, пострадавших от оспы, при которой болезнь обезобразила наши лица. По словам Ли Вэя местные привыкли к увечным бродягам и на таких не обращали внимания. Под руководством Ли Вэя мы измазали Никите и Лёхе лица смесью золы и рисовой пудры, имитируя шрамы и следы болезни. Также наложили повязки, скрывающие характерные черты лица, и одели их в лохмотья нищих скитальцев. Сгорбившись и прихрамывая, Лёха с Никитой изображали больных, избегающих людских взглядов. Легенда, состряпанная на всякий, что называется случай, гласила, будто они из северных краёв, где свирепствует оспа, и теперь ищут целителя, который поможет им с последствиями болезни. Братья должны были говорить мало — только когда это необходимо, и мы даже придумали особый кашель, который, по словам Ли Вэя, обычно остаётся после такой болезни; немногословный голос и избегание прямого взгляда довершали их образ, и это позволило практически беспрепятственно перемещаться по улицам.

Со мной же ситуация была немного иной: хотя бы одному из нас нужно было проникнуть в чайный дом Белый Лотос; в таком виде, как сейчас выглядят братья, меня бы не пустили внутрь ни за какие коврижки, пришлось выдумать новый план. Я, с помощью Ли Вэя, проник под видом слуги богатого купца. Ли Вэй нашёл местного торговца шёлком, который часто посещал это заведение, и убедил его взять меня в качестве помощника. Был я представлен как молчаливый слуга, который получил травму головы и частично потерял речь. Такое объяснение отлично сочеталось с немногословностью и тихим поведением. В итоге мы с Никитой отправились к Белому Лотосу. Он будет наблюдать снаружи, я войду внутрь, а Лёха будет следить за португальской факторией.