Эрис подаётся вперёд и хватает меня за предплечье.

— Тебе не за что извиняться.

Я прочищаю горло, надеясь перевести разговор на что-то менее тягостное.

— Расскажи мне о своих сёстрах.

На её лице на мгновение появляется выражение, которое можно описать только как горько-сладкое, но она всё же улыбается и кивает.

— Как я уже говорила, я средняя из пяти сестёр. Джокаста — старшая, наследница трона Гидры. Она вылитая мама, и внешне, и по характеру.

— Королева Астрея Талей, — с гордостью говорю я, по крайней мере зная хоть что-то о королевской семье Гидры.

Она склоняет голову, хотя её улыбка гаснет, как только я упоминаю её мать.

— У Джокасты способность мимикрии8 воды, — продолжает Эрис. — Она может превращаться в воду и в совершенстве владеет этой магией. Талия, вторая сестра, использует магию воды для исцеления. Клио умеет дышать под водой, не превращаясь в своё водное воплощение. Всем остальным, чтобы дышать под водой, нужно трансформироваться. А Гестия, самая младшая, умеет поглощать воду. Если захочет, она может осушить водоём или даже вытянуть влагу из смертных. Именно за неё я больше всего боюсь — уверена, мать захочет использовать её силу в корыстных целях.

— А твоя мать? — спрашиваю я, дожидаясь, пока она встретится со мной взглядом. — Какой у неё дар?

— Она повелительница бурь. Ураганы, похоже, приносят ей радость… особенно, когда она топит корабли, — Эрис пожимает плечами и делает ещё глоток вина. — Насколько я знаю, давно она этого не делала. Спасибо звёздам.

— А что насчёт твоей магии? — спрашиваю я, очарованная. — Правда, что только у королевской семьи есть магия воды?

Она тихонько смеётся над моим девичьим любопытством.

— Да, правда. Только у дома Талей есть различные формы магии воды. Моя стихия — это существа.

— Существа? Что ты имеешь в виду?

Озорная улыбка расплывается по её смуглому лицу.

— Хочешь, покажу?

Я ставлю бокал на тумбочку между нашими кроватями и киваю:

— Определённо.

— Хорошо, — она тоже ставит бокал рядом с моим. — Какое твоё любимое животное?

Прежде чем я успеваю выпалить: «слон», она поднимает руку:

— И пожалуйста, имей в виду, всё, что ты выберешь, должно помещаться в этой комнате и не шуметь так, чтобы Атлас понял, чем мы тут занимаемся.

Я заливаюсь смехом, как только она упоминает имя Атласа. В голове сразу всплывает картинка, как он врывается в нашу комнату и видит гигантского водяного слона, топчущегося среди наших вещей. Его осуждающий взгляд, направленный на меня, доводит меня до истерики. Я машу рукой и киваю:

— Ладно, ладно, давай… лису?

Эрис улыбается.

— Это я могу, — она машет рукой в угол комнаты. Из её ладони вырывается струя воды, принимая форму крошечной лисы. Водяная лиса скачет по комнате, не теряя формы и не оставляя после себя ни капли влаги.

— Потрясающе! — я хлопаю в ладоши от восторга. — А ты можешь создать сразу несколько существ? Какое самое большое животное ты когда-либо вызывала?

— Я могу создавать сразу несколько существ, но это быстрее истощает мою магию, — отвечает она и повторяет движение, создавая ещё двух лис. — А самое большое существо, которое я когда-либо создавала, — это дракон.

— Дракон? — мой рот невольно приоткрывается.

— И я пролетела на нём над Гидрой во время одного из Турниров Магии, подняв весь город на уши. Скажем так, моя мать не была в восторге от этого трюка.

— Я бы с удовольствием посмотрела на дракона, — вздыхаю я. — Жаль, что они больше не существуют.

— Я бы не была так уверена, — Эрис загадочно приподнимает брови. — Говорят, ледяные эльфы до сих пор прячут ледяных драконов где-то на самом севере.

Я смеюсь. Вот бы увидеть такое! Может, это вино придаёт мне смелости, а может, просто любопытство берёт верх, но я спрашиваю:

— Как принцесса Гидры оказалась в компании троих магов-убийц из Троновии?

Улыбка Эрис исчезает, и я боюсь, что сказала что-то не так. Всё дело в слове «убийца», да? Глупо, Шэй!

— Прости, мне не стоило…

— Не нужно извиняться за вопрос, — перебивает она. — Я знала, что рано или поздно ты спросишь.

Эрис кладёт в рот кусочек тёмного шоколада, прежде чем устроиться поудобнее на своей кровати.

— В Гидре, когда девушке исполняется восемнадцать, она становится «годной для брака». Три года назад я отпраздновала своё восемнадцатилетие, и уже через три недели после этого моя мать выдала меня замуж за старшего сына одной из самых богатых и влиятельных семей Гидры. Криус был старше меня на двадцать лет и имел репутацию бабника и закоренелого пьяницы. Я умоляла мать не заставлять меня выходить за него, но она сказала, что дала слово, и вопрос закрыт.