Первый поцелуй с Бастианом казался запретным, неправильным, и именно поэтому — до боли романтичным. Я прокручивала тот момент в голове месяцами, не уставая возвращаться к нему.

Но поцелуй с Атласом вызвал во мне что-то совсем другое — мощный прилив, который невозможно описать словами. Будто моя душа воспламенилась. Посреди пустыни он стал моим оазисом. Он разжёг во мне что-то… Вот только я до сих пор не понимаю, что именно.

Когда горячая вода начинает остывать, я открываю глаза, чтобы потянуться за мылом и вдруг замечаю, что мои руки светятся. Я вскрикиваю и переворачиваю их ладонями вверх, чтобы получше рассмотреть. Нет ни шаров света, ни защитного купола, как бывает, когда я тренируюсь с Атласом. Это что-то совершенно новое.

Я тут же выпрыгиваю из душа, подбегаю к зеркалу над раковиной, стираю с него пар и начинаю изучать своё обнажённое тело, чтобы понять: светится ли всё, или только руки.

Мои глаза!

Они не серые. Они золотые.

Что происходит? Что вызвало такую реакцию, и за что отвечает эта часть моей магии?

Я не хочу разрушить эту безупречную, роскошную ванную, экспериментируя наугад, и уж точно слишком горда, чтобы выбежать в коридор и проверить, не сможет ли Атлас помочь разобраться с тем, что со мной творится. Не удивлюсь, если он вообще не откроет, как только поймёт, что это я стою по ту сторону двери.

И тут меня озаряет. Моя магия ведёт себя иначе и становится сильнее, когда я рядом с Атласом или чувствую, что он нуждается в моей помощи. Я ведь не могла использовать её снова, пока не подумала, что он может погибнуть, когда Веспер напала на нас в джунглях. А теперь — просто подумав о том, как мы целовались, я вызвала это новое свечение. Что же в нём такого, что он так влияет на меня?

Я слышу шаги в спальне, но когда поворачиваю голову к двери, света из-под неё не видно. Я не слышала, чтобы кто-то вошёл, но я так увлеклась своими светящимися руками, что, возможно, просто не заметила, как Эрис вернулась. Когда я снова смотрю в зеркало, мои глаза вновь серые. И руки больше не светятся. Видимо, всё, что только что произошло, останется загадкой, по крайней мере до тех пор, пока я не поговорю с остальными о своей новой способности.

У меня начинает урчать в животе, и я вспоминаю, что Эрис обещала принести мне тарелку еды, когда вернётся. Я быстро вытираюсь полотенцем и надеваю штаны и свободную майку, прежде чем распахнуть дверь в ванную.

Спальня тёмная и тихая. Я бы поклялась, что слышала чьи-то шаги, но, возможно, мне это просто показалось.

Лёгкий, тёплый ветерок проносится по комнате, и я оборачиваюсь — дверь на балкон распахнута настежь. Я её не открывала перед душем, и когда Эрис уходила, она была закрыта.

— Эрис? — зову я, прищурившись, будто это поможет мне лучше видеть в темноте. Никто не отвечает, но я отчётливо чувствую — в комнате кто-то есть. Я тянусь к своей магии, готовясь создать вокруг себя щит, но, прежде чем успеваю это сделать, кто-то хватает меня сзади и выкручивает руки.

Я дёргаюсь, пытаясь вырваться, но мне не удаётся освободиться. Я жду, что передо мной появится Веспер, но с удивлением вижу тролля, который пытался утащить меня от Никса, и рядом с ним другого.

— Привет, куколка, — усмехается он.

— Отпусти меня!

— Ш-ш-ш, — он проводит своей трёхпалой рукой по моей щеке, прижимая белую тряпку к моему носу и рту. Я продолжаю бороться, но всего через несколько секунд веки тяжелеют, тело обмякает, и всё вокруг тонет во тьме.

Глава 16

— Проснись! — раздаётся резкий, хриплый голос, и звук лязгающего металла отзывается эхом в моих ушах. — Ты следующая!

Я резко подскакиваю и сажусь, моргая, пока не различаю смутную фигуру по ту сторону решётки, которая постепенно становится чёткой.

— Ты что, оглохла, девчонка? — тролль ковыряется зубочисткой в сломанном клыке. — Я сказал, ты следующая.

— Следующая? — сонно озираюсь и тут же чувствую, как ужас пронзает меня с головы до пят. Ни окон, ни нормальных стен — только острые камни и пещерные стены вокруг. По крайней мере, когда я была пленницей на корабле Атласа, у меня был крошечный чулан. Здесь же только холодный, сырой пол, без обуви и с разорванными штанами. Единственный выход — через решётку, которую охраняет тролль.

— Где я? Кто ты?

Его зубастая ухмылка вызывает у меня мурашки.

— Ты в Некрополисе. И ты следующая в Лавовом Списке.

— Что ты несёшь? Что за «Лавовый Список»? — я встаю, ноздри раздуваются от ярости, спина и шея болят от каменного пола, на котором я спала. Как так вышло, что меня похитили дважды за одну неделю? Это уже нелепо.

— Бой насмерть.

О, чёрт. Только не это.

— Боюсь, произошла ошибка, — говорю я, обхватывая пальцами решётку, но тут же отдёргиваю руки, почувствовав липкую жижу. Вытираю ладони о порванные штаны и с мольбой смотрю на тролля. — Я не боец. Я просто путешественница, проезжавшая через Баву с друзьями.