И вот так снова заиграла музыка города, и мы снова оказались в переулке за ночным клубом Франчески. Меня охватило незнакомое чувство разочарования, но я с трудом совладал с ним.

Это было хорошо, это было необходимо. Это напомнило мне, кем она была на самом деле. Это вытащило меня из канавы. Это было как ведро холодной воды, которое вернуло мне здравый смысл.

Я прищурился, решив больше не позволять ей отвлекать меня.

Но затем она облизнула губы, и мой взгляд невольно последовал за ней.

Вот так просто она втянула меня обратно.

Я подошёл ближе; не смог бы остановиться, даже если бы попытался. Она подняла голову, не отводя взгляда. Выражение её лица было пустым, и я бы подумал, что не имею на нее никакого влияния, если бы не вызов в её глазах.

Мы были слишком близки для двух людей, желающих убить друг друга.

И все же… она не отстранялась.

Может быть, она не отступала, потому что это означало бы, что я выиграл эту маленькую игру-противостояние, которую мы только начали. В какие ещё игры она могла бы со мной играть?

Должно быть, она была дьяволом, а не ангелом, потому что моё тело горело от близости. Должно быть, небо прояснилось специально для неё, потому что крошечный осколок горел прямо на её лице, багряно сверкая в лунном свете.

Я был прав.

Она довела меня до крайности.

Потому что, как бы безумно это ни звучало, кровь только заставила ее глаза вылезти из орбит.

Осознание того, что это что-то чужое, меня тут же взбесило. Я вытер ее тыльной стороной ладони. Гораздо лучше.

Ее глаза заискрились. Неужели она думала выстрелить мне в голову?

На первый взгляд, она казалась безмятежной. Холодный фасад её напоминал сирену, но я знал, что под ним таится море красной, кипящей ярости.

Ее глаза встретились с моими.

Она что, притворялась, что не знает меня? Нет. Она была прямолинейна. Она бы сказала, как рада снова меня видеть, а потом попыталась бы задушить меня цепочкой своей сумочки перед всем клубом. Не было бы никаких объяснений, почему именно она забыла меня...

Но затем ее глаза вспыхнули, и я каким-то образом сразу все понял, осознание поразило меня с силой движущегося поезда.

Женщина подумала, что я, черт возьми, умер.

Зак

Настоящее

Два года назад она пыталась лишить меня жизни. Вчера вечером мне следовало лишить её жизни. Но что я сделал вместо этого? Вызвал ей такси и заплатил за него.

Мне надо дать чертов Оскар.

Я никогда не умел лгать – не потому, что не мог, даже если бы очень хотел, а потому, что мне это никогда не требовалось. Если нужно было перерезать кому-то горло, я это делал. Без колебаний и затягивания. Возможно, это был первый раз, когда я не убил кого-то в течение тридцати минут.

— Итак, что ты о ней знаешь?

Тревор откинулся на спинку дивана, вероятно, недоумевая, почему я так много хочу узнать о Марии. — Мария Перес. Двадцать. Иммигрантка из Пуэрто-Рико. Из Бронкса. Воспитывалась в приёмной семье. Не училась в колледже. Хорошие друзья Кали, Наталья и Франческа. Работает в Renato.

Гнев вспыхнул в моей груди, словно лесной пожар. Кали была сестрой Тревора, чёрт возьми. Франческа была сестрой Джо и Тони. Мы все были членами клуба Renato, но я ни разу туда не ходил. На самом деле это никогда не было моим увлечением. Всё это время она была прямо у меня под носом…

Для нее это была какая-то гребаная больная игра?

— Посмотри на неё. — Я сел на диван напротив него, положив локти на колени. Тёмные пряди упали мне на лоб от того, что я провел рукой по волосам, слегка заслонив обзор.

Он странно на меня посмотрел, но всё равно открыл ноутбук. Мы были хорошими друзьями. Он всегда мне помогал, даже когда я вёл себя как придурок.

Примерно через двадцать минут печатания он поднял голову, и на его лице появилось хмурое выражение.

— Что?

Тревор снова посмотрел на ноутбук и провел рукой по рту.

— Выкладывай уже это к чертовой матери, — прорычал я.

Тревор посмотрел на меня с непонятным выражением лица. — Ничего нет.

— Всегда что-то есть.