Появление генсека, естественно, вызвало всеобщее оживление. Парни начали бросать штанги и гантели и подтягиваться ко мне.

— А правда, что вы тоже занимаетесь? — Естественно, последовал и такой вопрос из толпы.

— Занимаюсь, понемногу. Чтобы жиром не заплывать и от основной работы отвлекаться. Без больших успехов, конечно, — в пятьдесят лет, чтобы накачать мышцы, нужно совсем другие усилия прикладывать, не то что в двадцать, — с улыбкой ответил я.

Молодые парни от моих слов с явным удовольствием загудели. Послышались реплики, что, мол, Горбачев-то «наш человек» оказывается.

— А у нас тут ваш плакат висит. Подпишите?

— Плакат? — И вот тут оказалось, что у этих доморощенных качков на стене висит моя большая фотография, явно кустарным методом вырезанная откуда-то, с нанесенной от руки надписью: «А ты сегодня качнул бицепс?»

— Ну, ничего себе, — с одной стороны, такое народное творчество мне изрядно льстило, не зря же я упорно создавал себе образ политика «новой формации»: открытого людям, разговаривающего с молодежью на одном языке, борющегося за здоровье и в общем за все хорошее против всего плохого. Да, популизм, но ведь работает же. С другой — для человека более циничного, уже видевшего не раз, как такие «молодые и перспективные» политики превращаются в откровенных сволочей, подобная демонстрация политической поддержки от молодежи выглядела… Стыдно, что ли. — Есть у кого-то фломастер? Давайте подпишу. Мне приятно.

— А сколько вы от груди жмете, товарищ Горбачев? — Почувствовав расположение генсека, парни перешли к более интимным вопросам…

К сожалению, доставшееся мне тело Горби было в отвратительной форме. Такое ощущение — собственно, скорее всего, так было и на самом деле — что Меченый в своей жизни ничего тяжелее ложки и не поднимал. Первые тренировки были воистину ужасными: приходилось брать минимальные веса и делать много-много повторений, чтобы хоть заставить мышцы проснуться. Ну и возраст тут все же играл против меня. Все же набрать мышечную массу в семнадцать лет несравнимо проще, чем в тридцать пять, а в тридцать пять — проще, чем в пятьдесят пять. Впрочем, каких-то серьезных результатов в спорте я добиваться в любом случае не планировал — хотел просто получить тело, в котором комфортно жить. Чтобы одышка не начиналась после десяти ступенек и в глазах не темнело при вставании с унитаза.

— Как у вас с железом? Откуда блочный? Это заводской или кто-то под заказ делал? — Я, когда обставлял себе домашний зал, столкнулся с тем, что даже для генсека раздобыть нормальных тренажеров работники хозуправления не смогли. Либо делать под заказ по рисунку, либо заказывать из-за границы. Я, естественно, заморачиваться не стал — заказал импортный, который мне потом еще три месяца везли. И вот оказывается, в какой-то люберецкой качалке — вот уж анекдот так анекдот — стоит такой тренажер, который мне и был нужен. Неказистый на вид, но кажется вполне функциональный.

— Под заказ, товарищ Горбачев, — вперед вылез невысокого роста мужчина лет сорока на вид. Судя по его фигуре и тому, как уважительно на него посматривали остальные, это был местный главный. — По журналу западному сообразили чертеж, ну и сварганили нам… Есть тут в гаражах один умелец с золотыми руками. Самозанятый, все как положено, вы не думайте. Заказами завален на десять лет вперед. Делает тренажеры для всех наших.

В общем, пообщались с местными качками достаточно душевно. Оказалось, что прошлогоднее мое обращение с экранов с призывом к народу активизироваться привело к взрывному росту количества качалок в Союзе. Например, конкретно этот подвал, как оказалось, изначально был бомбоубежищем, которое местный райком комсомола — «напишите потом на мое имя письмо, кто именно вам помог, посмотрим, что там за кадр сидит такой инициативный, может, повышение ему оформим» — помог выбить для переоборудования в «спортивный клуб». Более того, оказалось, что для местного главного организовали ставку по линии исполкома, как человеку, работающему с молодежью. Взимаемая плата за тренировки — чисто символическая, какие-то копейки — шла чуть более чем полностью на дооснащение зала. Вот интересно, возможно такое в какой-то другой стране? Сильно сомневаюсь.

Более того, прямо на глазах формировалась настоящая субкультура советских — уж простите за тавтологию — культуристов. Молодые люди демонстративно отказывались от курения и алкоголя и активно занимались спортом, ставя на первое место именно «телесную» составляющую. Забавно — хотя чего забавного, грустно это — что в той истории именно из этих качалок бывшие юноши с горящими глазами в условиях развала страны и общества вышли на тропу бандитизма, сформировав основу той самой группировки, гремевшей в 1990-е годы. Имелась надежда, что тут, в иных условиях, вектор движения все же останется сугубо мирным и конструктивным…

Ну и, конечно, мимо такой полезной инициативы — пусть кто-то скажет, что бухать лучше, чем железо тягать — я пройти не смог. Предложил «Люберам» помочь с организацией. Ну, то есть не лично этим всем заниматься, а «прикрыть сверху». Очевидно, легализовывать неформальные, неконтролируемые организации я не собирался — а то знаем, к чему это приводит, обязательно всякие обиженные полезут изо всех щелей — но вот протолкнуть создание полноценной соответствующей федерации — почему бы и нет. Нужно только, чтобы инициатива в этом деле шла «снизу» — так оно будет выглядеть куда более привлекательно.

Забегая опять же вперед, дело это получило максимально широкое развитие. Общесоюзная федерация культуризма и атлетизма была сформирована уже осенью 1986 года, весной следующего, 1987 года, прошел первый общесоюзный чемпионат по культуризму и атлетизму, состоящий из двух параллельных соревнований: культуризма и зачета в комплексе «вольных упражнений».

Не обошлось, конечно же, и без отдельных эксцессов. Кое-кто — из тех, у кого мышц побольше, а серого вещества в черепной коробке поменьше — решил, что раз их поддерживает государство и лично генсек (а то, что инициатива эта была поддержана на самом верху, конечно, тайной не было), то им можно куда больше. Благо, КГБ и прочие ответственные за подобную работу структуры были заранее предупреждены о необходимости присматривать за этой братией, поэтому, когда на основе любителей спорта попытались сколотить полноценные банды, реакция воспоследовала мгновенная.