— Это деньги от нашего мецената — владельца шахты. Дело в том, что сегодня, пока вы спали, к нам привезли ещё троих работников с Пепельной лихорадкой. Ваше лекарство помогло им буквально в считанные минуты, — восторженно воскликнул он и всплеснул руками. — Мы их даже не стали оформлять на стационар и отпустили домой. Завтра наш благотворитель отправит к нам всех своих работников, чтобы мы проверили их состояние, и при подозрении на болезнь сразу же приняли меры. Мы вам безмерно благодарны и обязательно доложим о вашей помощи в Главное управление имперского здравоохранения, — проговорил он и, понизив голос, добавил. — Они, кстати, так до сих пор нам не отправили никаких рекомендаций по поводу болезни, и не предложили ни артефактов, ни лекарств. Боюсь, к тому времени, когда они хоть что-то смогут изобрести, пройдёт не один месяц. Очень долго проворачивается бюрократическое колесо.

— Рад, что смог помочь, — кивнул я и убрал чек в нагрудный карман.

Он проводил меня до машины, заверил, что я всегда буду желанным гостем в его лечебнице и доме, и, крепко пожав мне руку, махал вслед, пока я не скрылся за поворотом.

Домой я вернулся лишь к девяти часам вечера. Я решил, что в такую даль лучше лететь на дирижабле или ехать на поезде, где не нужно следить за дорогой и можно спокойно попивать кофеёк и любоваться пейзажами.

Остановившись у ворот, я осмотрел машину и решил завтра же с утра съездить на мойку.

Потом, сразу направился в лабораторию, где в холодильном шкафу оставил рюкзак. Эх, сколько полезных ингредиентов набрал! Но разбирать уже завтра буду. Всё равно с такой ядреной противомикробной травой ничего не случиться. Ни плесень, ни паразиты ей не страшны.

Когда зашёл домой, поразился тишине: ни разговоров, ни телевизора, ни щебечущего Шустрика. Только шум воды из кухни и позвякивание посуды.

— О, Александр Дмитриевич, вы уже вернулись? — расплылась в улыбке повариха. — Хотите борща? С обеда остался. Ужин сказали не готовить, поэтому ничего свежего нет.

— Куда все подевались? — я взял со стола булку, намазанную чесночным маслом, и принялся жевать.

— Так уехали куда-то. Григорий Афанасьевич сказал, что ужинать будут в ресторане после аукциона.

— Точно, аукцион! Не знаешь, где его проводят?

— Слышала краем уха, что в «Серебряном Молоте».

— Где? — непонимающе уставился на нее. Что ещё за молот?

— Ну в центре города, — махнула она рукой. — Аукционный дом. Называется «Серебряный Молот». Там и ресторан имеется. Я думала вы знаете…

— Ясно.

Я вышел из дома и подошёл к охранникам, которые как раз менялись. Они объяснили, как добраться до аукционного дома, и через полчаса я остановился у шикарного старинного здания с колоннами и барельефом под крышей, изображающем сцену сражения.

У входа меня встретила суровая охрана. Проверив документы и сверившись с каким-то списком, они пропустили меня внутрь. От самой двери тянулась красная ковровая дорожка, с потолка свисали сверкающие хрустальные люстры, белоснежные статуи стояли вдоль стен. Пахло духами, табаком и алкоголем.

— Добрый вечер, — ко мне подошёл любезно улыбающийся молодой человек в черном фраке. — Прошу, идите за мной. Аукцион в самом разгаре.

Ещё издали я услышал выкрики и звуки удара.

— Сто пятьдесят раз! Сто пятьдесят два! О-о-о, господин под номером восемь поднимает ставку до ста шестидесяти! Сто шестьдесят раз!

Молодой человек открыл передо мной высокие двустворчатые двери, и я увидел освещенный огнями зал с трибуной и пьедесталом. За трибуной стоял представительного вида мужчина с деревянным молотком в руке. Рядом с ним на пьедестале под стеклянным кубом стояла моя статуэтка.

Напротив него в несколько рядов находились мягкие стулья с высокими спинками. На первом ряду сидели все Филатовы, кроме Насти. За ними расположились дамы и джентльмены в дорогих нарядах и украшениях.

— Напоминаю, один шаг равен десяти тысячам! — продолжал мужчина за трибуной. — Эта уникальная статуэтка, изготовленная самим великим монгольским ханом Алтан Хасаром, будет украшением вашей коллекции. Более того, это станет отличным денежным вложением…

В это время дама в собольей накидке подняла карточку с номером три.

— Номер три — сто семьдесят тысяч! Благодарю вас, мадам, — улыбнулся ей ведущий. — Итак, сто семьдесят — раз! Сто семьдесят — два! — он внимательно оглядел присутствующий и в третий раз поднял свой молоток, но в это самое время двери за мной с силой распахнулись, и послышался громогласный голос.

— Остановите аукцион!

Все разом обернулись к двери, а я приготовился отразить атаку и уже вытащил из кармана заготовленную пробирку с «Оковами», но тут увидел, что никакой опасности нет. В дверях стоял высокий статный мужчина в военной форме и с орденами на груди. За ним виднелись трое телохранителей, которые настороженными взглядами следили за ситуацией. А под руку его держала… баронесса Завьялова. Она буквально светилась от счастья, лучезарно улыбаясь.