О взрывах в Питере они, помнится, писали куда более сдержанно. Я испытывал смешанные чувства. С одной стороны — так им и надо, а с другой — как не вовремя. Настолько не вовремя, что вся моя тщательно выстраиваемая стратегия вот-вот могла пойти прахом.

— Ну, чего молчите, господа щитоносцы?

— Думаю, это сами англичане, ваше сиятельство, — подал голос мой зам по «Щиту Империи» Степан Варахасьевич Седов. — Им надо как-то оправдаться за свои проигрыши… Во всем виноваты русские — самое оно…

— Это понятно, — сказал я. — Метода Интеллидженс сервис, но кто исполнитель?

— Разрешите мне? — робко спросил наш новый сотрудник.

— Говори, Егор!

Егор Дмитриевич Семенов, бывший студент Практического технологического института, бывший бомбист из «Народного действия», который сам сам решил вступить в ряды щитоносцев, после того, как выследил и ликвидировал Аристарха Орестовича Верстовского, британского агента, действовавшего под псевдонимом «Пламенник», поднялся.

— Я догадываюсь, кто совершил эту акцию, — сказал он.

— Говори!

— Это почерк «Молнии». Он не любит бросать ручные бомбы в кареты или окна домов, он предпочитает закладывать их под мостовые, мосты или здания.

— Давай подробнее, — потребовал я. — Кто таков? Откуда?

— Тарас Григорьевич Мисько, тридцать пять лет, помещик из Полтавской губернии, окончил химико-физический факультет Киевского университета, служил поручиком в саперном батальоне, люто ненавидит самодержавие и все русское, грезит о независимости Малороссии, холост, физически силен, слаб до женского полу, превосходно знает английский.

— Превосходно, Егор, — похвалил его я. — Этого «Молнию» следует изловить и доставить в Россию для открытого процесса с участием иностранных журналистов.

— Это должен сделать я, — сказал бывший бомбист.

— Обоснование?

— Во-первых, я знаю английский. Во-вторых, я знаю Мисько. Его привычки, слабости, приемы ухода от слежки так далее.

— Аргументы достаточно весомые, — согласился я. — Есть возражения?

Щитоносцы молчали, лишь Седов хмыкнул и покачал головой.

— Что не так, Степан Варахасьевич? — спросил я. — Говори вслух!

— Ты, Егорша, не обессудь, но не переметнешься ли ты обратно к своим?

— Эти детоубийцы мне давно не «свои», — проворчал Семенов. — А такие, как Мисько — тем более. Он хочет расчленить Россию на множество мелких, якобы независимых государств, а это означает гибель всего, ради чего стоит жить.

— Ну смотри, Егорша, — пожал плечами Седов. — Если что, я и в Англии достану, ты меня знаешь…

— Решено! — сказал я. — В Лондон отправится Егор Дмитриевич Семенов. Он и Седов остаются для разработки плана операции. Остальных прошу вернуться к решению насущных задач. Напоминаю, что осиное гнездо либеральных журналистов, засевших в Москве, начинает действовать мне на нервы. Разберитесь!

Щитоносцы поднялись и покинули кабинет. Остались Седов и Семенов.

— Говоришь, «Молния» слаб до женского полу, — задумчиво проговорил я. — Пожалуй, этим мы и воспользуемся…

Глаза Егора, который, как я подозревал, все еще оставался девственником, заметно округлились. Я усмехнулся.

— Есть у меня одна кандидатура. Женщина чрезвычайно красивая и опасная. Так что рекомендую быть с ней чрезвычайно осторожным. В Англию вы с ней поедете, разумеется, с паспортами подданных Британской империи. Туда прибудете легальным путем. Вероятнее всего — через Францию. Обратно — на борту «Скромного». Его команда получит соответствующие инструкции. Прикажу спецбюро ИИПНТ сделать для вас несколько особых устройств, которые должны будут облегчить выполнении миссии. Если попадете в лапы британской Фемиды, то вплоть до виселицы вы должны оставаться чистокровными англичанами. Задача — вычислить, выкрасть и доставить к нам на Галерную Тараса Григорьевича Мисько — должна быть выполнена в любом случае и любой ценой.

— Все будет сделано, Алексей Петрович, — кивнул Семенов.

— Степан Варахасьевич, вам поручается организация и руководство операцией. О ходе подготовки и проведении, докладывать мне ежедневно! Удачи, господа!

Я поднялся, взял трость и вышел, оставив двух, недолюбливающих друг друга, щитоносцев готовится к операции. Я не сомневался, что они справятся. Теракт в Лондоне, в котором обвиняют власти России и меня лично, должен быть расследован объективно.

Понятно, что британской верхушке нужно как-то замазать крах своей политики и снизить накал страстей, которые все еще кипят вокруг аляскинского золота. Вот они и прибегли к этой грязной провокации. Что ж, она им, как и предыдущие, выйдет боком.

Вернувшись в кабинет в здании Особого комитета, я снял с рычажка трубку телефонного аппарата, конструкции русского гения Ефимова. Линия была пока короткая — Особый комитет — Зимний. И на коммутаторе сидели мои люди. Одну из них я сейчас и услышал в наушнике:

— Дежурная по коммутатору!

— «Иглу» ко мне. Срочно!

Супруги Симмонс сошли с борта покебота «Мавритания», доставившего их из Бреста, в Дувре. Таможенный чиновник бегло, для проформы осмотрел багаж, не найдя ничего, что было запрещено к ввозу на Британские острова.