Он ждал, когда блондинка уедет, но она не выходила. Автомобиль стоял возле дома Руби. Занавески в веселом желтом доме оставались задернутыми. Наступила ночь, зажигались огни, и, тем не менее, блондинка по-прежнему находилась в доме. Дурное предчувствие охватило Зэйна. Вот оно. Началось.

Он немного поколебался, держа руку на телефонной трубке, на сердце было угнетающе тяжело. Пожалуйста, только не Руби. Он никому бы не пожелал стать жертвой IL Colletore, но из всех в мире – почему она? Добрая, уязвимая и только начинающая жить своей жизнью. В другой ситуации он мог бы попросить ее о настоящем свидании, заняться с ней любовью, заставить ее смеяться.

Но время на то, чтобы изменить ситуацию, упущено. Он снял трубку, набрал номер, и грубо рявкнул:

– Это Бенедикт. Оно здесь.

Пожилой человек на другом конце линии пытался поспорить с ним. Очевидно, к северу от Лондона, около особенно сильного возмущения, сейчас проходило собрание известных членов Ордена. И там собралось множество воинов Братства.

– А я говорю вам, оно здесь, – сказал Зэйн. – Происшествие в Англии – отвлекающий маневр.

Хоть и, не поверив, диспетчер неохотно согласился прислать нескольких мужчин, чтобы помочь – на всякий случай. Договорив, Зэйн закрыл глаза. И швырнул телефон через всю комнату.

Заползая в кровать, Руби не удивилась, увидев, что нефритовая кошка сидит на ее ночном столике. Она толком не спала два дня, голова болела, а Мэрилл приготовила очень хороший куриный суп, который действительно пришелся ей по вкусу. Теперь Руби едва могла держать глаза открытыми, и впервые за весь день она не чувствовала, будто должна бежать, словно дьявол наступает ей на хвост.

С самого отъезда от клиники Мэрилл была невероятно внимательна, и Руби была очень признательна ей за добрую дружбу. Когда девушка настояла, что проведет здесь ночь, Руби не возражала. Возможно, если в доме будет кто-то еще, то стены не будут мурлыкать.

Покачивая конским хвостиком, Мэрилл вошла в слабо освещенную комнату, чтобы удостовериться, что ее пациентка устроилась на ночь. Она даже поправила одеяло. Руби не протестовала.

– Убери отсюда эту проклятую кошку, – велела Руби, ее глаза едва открылись, когда она указала на ночной столик. – Брось ее в мусорку. – Она бы там не осталась, но было что-то приятное в мысли об этой штуковине в помойном ведре.

– Это? – Мэрилл взяла нефритовую кошку и небрежно изучила ее. – Симпатичная, и выглядит в своем роде старой и дорогой. Почему вы хотите, чтобы я выбросила ее? Бросьте, если не хотите держать у себя, продайте на eBay . Или я могу взять ее себе.

– Нет! – Руби попыталась встать, но не смогла. Голова была как чугунная. – Избегай этой проклятой вещи, – сказала она, желая защитить подругу от того, что разрушило ее собственную жизнь.

– Окей. – Очевидно, забыв о первоначальной просьбе, Мэрилл поставила статуэтку на ночной столик.

Руби хотела повторить свою просьбу, но сил говорить уже не осталось, и потом, если кошка хотела оставаться здесь, наблюдая за нею, то все равно нашла бы путь назад. Ее страх был не менее острым, чем тогда, когда она попыталась сбежать, но, так или иначе, Руби чувствовала себя в большей безопасности, чем вчера. Она не одна, здесь Мэрилл. Мяуканья больше не было, и Зэйн Бенедикт не сможет до нее добраться.

Она услышала дверной звонок, но не смогла предположить, кто это. Мэрилл пошла открывать, и скоро вернулась, широко усмехаясь.

– Какой-то парень в полинявшей футболке хочет пригласить меня на концерт в четверг. Думаю, он хотел пригласить вас, но я сказала ему, что вам нездоровится. А он выиграл билеты и отчаянно нуждается в свидании.

– Тодд постоянно что-то выигрывает, – устало и неразборчиво пробубнила Руби.

– Он очень хотел зайти и проведать вас, но я не позволила ему. – Она вздрогнула. – Ну и лузер.

– Ага. – Руби закрыла глаза, зная, что Мэрилл осталась у ее кровати на страже.

Вокруг снег. Фрея чувствовала холод, но он был наименьшей из ее забот. Ее руки и запястья были связаны, а сама она распростерта на земле. Полная луна сделала ночь ярко-белой, и ледяной холод пробирал до костей, как и страх, охвативший ее.

Она не хотела отдавать свою душу. Все существа умирают, но душа вечна, и она боялась того, что произойдет, если ее заберут.

– Сестра, нет, – мягко сказала Фрея.

Ее собственная сестра, старше ее на два года и гордость семьи, ввела ей наркотики и связала. Именно Маэва предложила душу Фреи злому духу. Так как остальная часть семьи погибла при пожаре прошлой зимой, их осталось только двое. Они были близки, особенно после гибели остальных. А ведь Маэва спасла Фрею из огня.

У девушки мелькнула ужасная мысль, соперничавшая со страхом за свою душу.

– Это ты убила их? Ты разожгла огонь, который погубил наших родителей и братьев?

Маэва улыбнулась, ее длинные светлые волосы хлестали по ветру. Она, казалось, не чувствовала холод, который замучил Фрею.