– Руки прочь! – Приказ вышел резким и хлестким, и одновременно с ним Майли рванулась из тут же ослабшей хватки. Предположение, мелькнувшее в голове, кажется, подтверждалось – каким-то образом их нашли матриархальные эльфы. – Это не насильник, идиоты, это мой раб!

Тот, что был рядом, но по-прежнему оставался невидимкой, шумно выдохнул:

– Но вы кричали… – О, светлые силы, какое дурацкое стечение обстоятельств! Это они ее так «спасали», получается? – И все равно он сейчас опасен! Вы же можете погибнуть.

– Не погибну, – Майли не смогла удержаться от фырканья, попутно быстро шагая к Нею, – я целитель!

На этот раз вопросов не последовало, а окружившие ее раба четверо воинов послушно расступились, освобождая ей дорогу. Майли не обращала внимания ни на кого, упав на колени рядом с Неем – огонь, окружающий его, уже не полыхал, а пробегал мелкими язычками по телу. Просто потому, что она начала работать с каналами и ярко пульсирующим средоточием дара еще на подходе, укрепляя стенки, перераспределяя силу, выравнивая потоки.

Обычно дар просыпался к началу физического созревания, лет в пятнадцать, и раскрывался постепенно, не нанося вреда телу. Только если что-то начинало формироваться неправильно или неравномерно, требовалась помощь целителя. Но это случалось крайне редко. Однако это не значит, что будущих целителей не учили действовать в разных ситуациях, даже самых маловероятных. А Майли всегда была старательной ученицей.

Случай Нея говорил только об одном – у полукровки все же был довольно сильный дар, но его заблокировали как раз в момент пробуждения. Да и смерть матери примерно в это время говорила в пользу такой версии – наверняка Раэниса не хотела, чтобы ее раб обладал магической силой. Дар все равно нашел лазейку, укрепив тело и расширив его возможности, но и только. И вот сейчас проснулся.

От чего это произошло, Майли тоже вполне догадывалась, хоть причина и звучала невероятно. Но не невероятнее, чем пробуждение дара в шестьдесят лет.

Видимо, дело было в сексе. Вернее, в силе испытанных Неем эмоций во время него. Все же не зря умершая Матриарх держала его на голодном чувственном пайке, часто подвергая унижениям и боли. Усиливая в нем страх и покорность.

Пока мысли разрывали голову, дар, а потом и руки работали самостоятельно – окончательно выправляя каналы, убирая вред, нанесенный огнем телу. Он не виден, но если не убрать, Ней еще несколько дней будет мучиться от боли в мышцах и ломоты в костях.

Наконец закончив с лечением, Майли выдохнула и расслабилась. Полукровка погрузился в лечебный сон, обмякший и спокойно дышащий, и она огляделась в поисках, чем бы его накрыть. Правда, тут же вспомнила, что сама не то чтобы одета – чужой плащ, конечно, частично прикрывал, но вполне позволял рассмотреть участки тела, и особенно – грудь. Разом накатило смущение, но ей нужно было еще кое-что выяснить.

Подняв взгляд на окруживших ее мужчин (небо, какие же они огромные!), Майли плотнее закуталась в плащ и безошибочно нашла взглядом того, кто пытался ее удержать.

Ну а как ошибешься, если он единственный оказался без плаща? И да, маг – неудивительно, что она не почувствовала его присутствия рядом. Вот только из пяти эльфов, теперь полностью бывших в ее поле зрения, магами были аж трое. В таком свете ее план по освобождению был провальным изначально, конечно, – к сожалению, расправляться с противниками она пока могла только по одному.

Встретившись с тускло поблескивающим взглядом мага, Майли глубоко вздохнула и требовательно спросила (кто бы знал, как сложно было выдержать такой тон, потому что страх вновь вернулся, пусть ей и не мешали заниматься Неем) самое важное сейчас:

– Мы пленники?

Мужчина ощутимо вздрогнул и даже сделал небольшой шаг назад.

– Нет, госпожа, что вы! Мы… нам показалось, что происходящее – не добровольно. Вы… кричали и пытались вырваться.

Ну надо же, кричала она! Спасители нашлись! Но все же новость хорошая – Майли невольно фыркнула, отпуская напряжение.

– А что, ваши женщины не кричат от удовольствия во время близости? – Ее собеседник отрицательно дернул головой. – Значит, плохо стараетесь доставить им это удовольствие.

Светлые силы, ну что она несет? Но пережитое напряжение и неудовлетворенное желание выходили ядовитыми словами. И даже вины, что, возможно, напрасно обижает мужчину, который, вроде как ее спасать ринулся, не возникло. Намерения намерениями, но такого разочарования на пике неслучившегося удовольствия она в жизни еще не испытывала! Потом, когда немного успокоится, она, может быть, даже извинится за несдержанность и злые слова. Может быть! А пока внутри все слишком бурлило и клокотало негодованием, затмевая все прочие эмоции, несмотря на все еще непонятную ситуацию. Кто, все же, эти воины?