План получился просто захватывающий - такой он был интересный. В нем действовали разведчики и связисты, предусматривалось, в каких местах мы будем форсировать реку, ставились конкретные задачи перед подразделениями, которые должны соединиться с настоящими военными старшего лейтенанта Пирогова, обговаривались сигналы и пароли.

Правда Мишка Сазонов предложил отказаться от сигналов, которые по его мнению, могли выдать нас врагу. Для этого следовало всё рассчитать по минутам: 10.00, 11.05, 11.14, 15.17. Мы с Вовкой Трушиным готовы были восхититься точности военного искусства, но лейтенант Трофимов объяснил, что сигналы установлены с учетом правил военной маскировки, а часов тут в лагере никто из нас не имеет.

– Ну и что ж, - попытался не согласиться Мишка.
– Добудем в бою.

– А как начнем бой без сигналов и без часов?
– спросил лейтенант, после чего Мишка никаких предложении больше не высказывал. И вот, когда всё было готово и наше нетерпение достигло предела, неожиданно прозвучал сигнал долгожданной тревоги. Военная игра началась. Она удалась на славу и произвела на нас неизгладимое впечатление.

Чтобы не нарушить тишину, без единого всплеска, бесшумно крадучись, мы преодолели водный рубеж. Преодолели пешком, поскольку речка была совсем мелкой. Вовка Трушин, когда шел через реку, толкал перед собой какую-то корягу, чтобы все думали, что едет на плоту. Выйдя на берег, Вовка швырнул свою корягу и попал в дерево. С листьев с шумом скатились капли - ночью шел дождь. От холодного душа девчонки взвизгнули.

– Чувствуете? Шрапнель!
– зловеще прошептал Мишка Сазонов.
– Трушин открыл наше расположение врагу.

– Так и под трибунал можно угодить, - сказал Костик Соболев, сердито взглянув на Вовку.

К счастью, нарушитель тишины отделался только выговором лейтенанта.

Мы тенями скользнули в лес, игра набирала силу…

Особенно запомнилось, как соединились мы с группой старшего лейтенанта Пирогова, как вместе с ней устремились к месту высадки десанта, как взлетали в небо разноцветные - синие и красные - ракеты, горели дымовые шашки, попискивали рации у подчиненных старшего лейтенанта.

Всё было приближено к боевой обстановке. Время от времени капитан или лейтенант Трофимов отрывисто бросали, показывая на кого-нибудь из нас:

– Вы, вы и вы вышли из строя!
– И затем обращались к командиру взвода или отделения: - Принимайте решение!

На военном языке это называется «дать вводную», то есть ввести дополнительное условие, усложнить или изменить положение. Командир должен мгновенно оценить происшедшее и действовать, как учил нас капитан, соответствующим образом.

Приказам мы беспрекословно подчинялись, хотя выходить из строя никто не хотел. Этих самых вышедших из строя санитарки волоком тащили в медсанбат. Тащили, не разбирая дороги, по сучкам и кочкам. У Вовки Трушина разодрали майку. Снова досталось подчеркнуто скромному Сене Пантюхину. За левую руку его тянула Томка Булкина, за правую Надя Лапшина. В пылу боя спасительницы не заметили, как проскочили мимо пня с одной и другой его стороны. Сеня находился в середине, но тоже не мог видеть пня, он оставался в лежачем положении и смотрел в высокое синее небо. Голова Сени ткнулась в густой зеленый мох, которым оброс пень, а санитарки от неожиданности разом упали, словно срезанные автоматной очередью.

– Потерпи, миленький!
– услышал я шепот изумительно красивой Нади Лапшиной, когда пробегал мимо с криком «Ура!».

Десанта в конце концов никакого не оказалось. Да мы его и не ждали, поскольку с самого начала капитан нас предупредил, что десант будет условный, то есть, что он вроде бы существует, а в действительности его нету.

Зато на опушке леса, куда в едином порыве вырвались наши боевые порядки для ликвидации несуществующего противника, мы увидели старичка охотника. Тихого такого старичка с двустволкой на плече, очками на носу и в болотных резиновых сапогах. У ног его сидела ушастая собачонка. Собачонка пыталась поймать порхавшую вокруг стрекозу и время от времени лениво щелкала пастью.

Наша военная мощь несколько удивила охотника. Возможно, он решил, что переполох в лесу поднялся из-за него, что мы принимаем его за браконьера и собираемся задержать. Во всяком случае именно такое соображение высказал Мишка, когда мы по инерции продолжали катиться вперед.

А вот собачонка по-настоящему перепугалась, она прижала уши и поджала хвост.

Лейтенант Трофимов подошел к охотнику и сжато и кратко объяснил, что цели и задачи нашего наступления к нему, охотнику, никакого отношения не имеют.

Вовка же Трушин попытался успокоить собаку, которую к тому времени хозяин взял на поводок - тонкую металлическую цепочку.

– Собака, собака!
– нежно приманивал Вовка ушастого пса, опустившись на четвереньки, чтобы быть к нему поближе.

Однако пес не понимал Вовкиных дружеских чувств, крутился и вертелся во все стороны. В конце концов Вовка запутался в цепочке, упал и чуть было не придавил собаку.

После окончания военной игры мы сердечно, от всей души поблагодарили капитана, старшего лейтенанта Пирогова и лейтенанта Трофимова. Они пожелали нам хорошо учиться и строй солдат запылил по проселку. Мы долго-долго махали вслед нашим замечательным военным друзьям.