–  Ник дал о себе знать, - сказала Бетти, повернувшись спиной к окнам, и показала на оранжевый телефон на письменном столике.
– Но вы ничего не расскажете отцу, правда?

–  Он и сам обо всем догадывается, Бетти.

–  Но вы больше ничего ему не скажете?

–  Разве вы не доверяете отцу?

–  В общем #8209;то, да. Но прошу вас, не передавайте ему наш разговор.

–  Сделаю все возможное. Но больше ничего не могу вам обещать. У Ника неприятности?

–  Да, - она опустила голову, и светлые волосы упали ей на лицо.
– Мне кажется, он хочет покончить с собой. А если он покончит с собой, мне незачем жить.

–  Он не говорил, почему?

–  Он сделал нечто ужасное, так он мне сказал.

–  Скажем, убил человека?

Она откинула волосы назад и пронзила меня взглядом, полным ненависти.

–  Как вы можете так говорить?

–  Вчера на побережье убили Сиднея Хэрроу. Ник упоминал о нем?

–  Разумеется, нет.

–  Что он вам говорил?

Она с минуту молчала, припоминая.

–  Что он заслуживает смерти. Что он подвел меня и родителей, - медленно пересказывала она, - и что он никогда в жизни не осмелится посмотреть нам в глаза. А потом попрощался со мной - попрощался навсегда.
– И тут на нее напала нервная икота.

–  Давно он вам звонил?

Она посмотрела на оранжевый телефон, потом на часы.

–  Около часу назад. Но мне кажется, с тех пор прошла вечность.

Она рассеянно прошла в глубь комнаты и сняла со стены фотографию в рамке. Я подошел сзади и заглянул через ее плечо. Она держала увеличенную копию того снимка, который лежал в моем кармане. Того самого, что я нашел в номере Хэрроу в «Сансете». И тут только я заметил, что, хотя молодой человек на фотографии улыбается, глаза у него грустные.

–  Насколько я понимаю, это Ник, - сказал я.

–  Да. Это его фотография для выпускного альбома.

Она не без торжественности водрузила фотографию на стену и отошла к окну. Я последовал за ней. Она смотрела через дорогу на белый фасад чалмерсовского особняка, на наглухо закрытые двери.

–  Не знаю, что мне делать.

–  Мы должны его найти, - сказал я.
– Он сказал вам, откуда звонит?

–  Нет.

–  А что еще он говорил?

–  Больше ничего не помню.

–  Он не говорил, как он собирается покончить с собой?

Она тряхнула головой - волосы снова закрыли ее лицо - и ответила почти беззвучно:

–  Нет, на этот раз не говорил.

–  Вы хотите сказать, что говорили об этом уже не первый раз?

–  Не совсем так. И вы не правы. Ник не бросается словами.

–  Я тоже.
– Но мне стало обидно за Бетти: это ж надо вытворять такое с девчонкой!
– А какие разговоры он вел раньше и что тогда делал?

–  Когда у Ника начиналась депрессия, он часто говорил о самоубийстве. Да нет, он не угрожал самоубийством. Просто говорил о разных способах и методах. Он от меня никогда ничего не скрывал.

–  Пора бы и начать.

–  Вы говорите, точь #8209;в #8209;точь как отец. Вы оба предубеждены против него.

–  Грозить самоубийством - жестокая вещь, Бетти.

–  Если любишь, нет. В подавленном состоянии человек ничего не может с собой поделать.

Я не стал спорить.

–  Вы хотели мне рассказать, как он намеревался покончить с собой.

–  Да вовсе он не намеревался. Просто рассуждал об этом. Если застрелиться, говорил он, слишком много крови, таблетки - ненадежны. Лучше всего просто уплыть в море. Но искушение повеситься, говорил он, самое сильное.

–  Повеситься?

–  Он мне говорил, что с детства думает об этом.

–  Откуда такое?

–  Не знаю. Его дед был судьей Верховного суда, в городе его называли вешателем - поговаривали, будто он любил выносить смертные приговоры. Может, это повлияло на Ника, знаете, от противного. Мне доводилось читать и о более странных вещах.

–  Ник когда #8209;нибудь говорил вам о том, что среди его предков был судья #8209;вешатель?

Бетти кивнула.

–  А о самоубийстве?

–  Многократно.

–  Веселый кавалер, нечего сказать.

–  Не жалуюсь. Я люблю Ника и хочу быть ему полезной.

Я начинал понимать девушку, и чем лучше я ее понимал, тем больше она мне нравилась. Я и раньше замечал, что у вдовцов обычно вырастают на редкость самоотверженные дочери.

–  Вернемся к его телефонному звонку, - сказал я.
– Постарайтесь вспомнить, Ник не упоминал, где он сейчас находится?

–  По #8209;моему, нет.

–  Не спешите с ответом. Сядьте у телефона, подумайте.

Она опустилась на стул у письменного стола и положила руку на аппарат, словно вынуждая его молчать.