–  Сомневаюсь. Он всегда сторонился людей. Вот почему, помимо всего прочего, я возражал… - Тратвелл резко оборвал фразу.
– Пожалуй, вам лучше обратиться к доктору Смизерэму - если вам удастся заставить его разговориться. Я пятнадцать лет пытаюсь, но так и не добился успеха. У нас с ним, наверное, профессиональная несовместимость, - сухо добавил он.

–  Вы сказали, пятнадцать лет…

Тратвелл ответил на мой незаконченный вопрос:

–  Помню, когда Ник учился не то во втором, не то в третьем классе, с ним что #8209;то стряслось. Однажды он не вернулся из школы. Его мать позвонила мне и спросила, что делать. Я дал полагающийся в таких случаях совет. Последовала она ему или нет, не знаю. Но на следующий же день мальчик был дома. С тех пор Смизерэм время от времени лечит его. И должен добавить, не слишком успешно.

–  Миссис Чалмерс объяснила вам, что тогда произошло?

–  Кажется, Ник не то убежал из дому, не то был похищен. Скорее последнее. И еще мне кажется, - Тратвелл брезгливо сморщился, словно почуял мерзкий запах, - что тут замешан секс.

–  Вы уже вчера это говорили. Какой секс?

–  Ну, извращения, - буркнул Тратвелл.

–  Вам об этом рассказала миссис Чалмерс?

–  Да нет. Просто эту историю все старались замалчивать, - сказал он упавшим голосом.

–  Убийство, знаете ли, тоже нередко замалчивают.

Тратвелл фыркнул.

–  Восьмилетний мальчишка не способен на убийство, во всяком случае, на настоящее убийство.

–  Согласен. Но он может про это и не знать, особенно если дело тут же замяли.

Тратвелл беспокойно заерзал, словно его обступили страшные видения.

–  Боюсь, что вы слишком поспешно делаете выводы, Арчер.

–  Не выводы, а предположения.

–  И не слишком ли мы удалились от вашей первоначальной цели?

–  Но ведь этого следовало ожидать. Не так ли? И, кстати говоря, мне бы хотелось, чтоб вы пересмотрели свое решение насчет Бетти. Она, возможно знает, где Ник.

–  Не знает, - отрезал Тратвелл.
– Я и сам ее спрашивал.

Я высадил Тратвелла в центре. Он объяснил мне, как проехать к клинике Смизерэма. Клиника помещалась в просторном новом здании на фешенебельной окраине Монте #8209;Висты. «Клиника Смизерэма 1967» - было выбито на каменной плите над главным входом.

В глухую, без единого окна приемную вышла статная шатенка и спросила, записан ли я к доктору.

Я признался, что не записан.

–  Я приехал по неотложному делу, касающемуся одного из пациентов доктора Смизерэма.

–  Какого пациента?

Голубые глаза женщины смотрели участливо. В темных волосах серебрилась седая прядь, словно время ласково провело рукой по ее голове.

–  Я бы предпочел изложить свое дело доктору.

–  Вы можете обсудить его со мной. Я миссис Смизерэм, и я тоже здесь работаю.
– В улыбке, несмотря на всю ее профессиональность, было неподдельное тепло.
– Вы родственник нашего пациента?

–  Нет. Моя фамилия Арчер…

–  Как же, как же, - сказала она.
– Вы сыщик. Доктор Смизерэм ждет вас.
– Внимательно посмотрев на меня, она нахмурилась.
– Что #8209;нибудь еще случилось?

–  Ад разверзся. Я бы все #8209;таки попросил вас дать мне возможность поговорить с доктором.

Она посмотрела на часы.

–  Никак не могу. У него сейчас пациент, и он будет занят около получаса. Я могу их прервать лишь в случае крайней необходимости.

–  Сейчас как раз такой случай. Ник снова сбежал. Кроме того, мне кажется, полиция готовится перейти в наступление.

–  Они хотят его арестовать?
– сказала она так, словно была сообщницей Ника.

–  Да.

–  Какая дикость! Ведь он был тогда совсем еще ребенком… - она оборвала фразу на полуслове, видно, в ней вдруг пробудилась задремавшая было бдительность.

–  Совсем еще ребенком, когда сделал что, миссис Смизерэм?

Она сердито втянула воздух, тихо выдохнула, показывая, что сдается на милость победителя, и ушла во внутренние покои, закрыв за собой дверь.

Вскоре появился сам Смизерэм, огромный, в белом халате. Вид у него был отсутствующий - казалось, он спал на ходу и еще не очнулся. Смизерэм раздраженно пожал мне руку.

–  Хотелось бы знать, где же все #8209;таки сейчас Ник?

–  Понятия не имею. Удрал.

–  Кто приглядывал за ним?

–  Отец.

–  Какая глупость! Я предупреждал их, что мальчика надо охранять, но Тратвелл запретил.
– В гневе психиатр не знал, на кого накинуться, и мне почудилось, что он гневается прежде всего на самого себя.
– Если они не следуют моим советам, я умываю руки.

–  Ты не можешь так поступить, и тебе это отлично известно, сказала с порога его жена.
– За Ником охотится полиция.