Филлип смотрел ему вслед, не принимая вызова. Он слишком хорошо знал Блейка. Потом криво усмехнулся.

– Будь это другой человек, я бы поклялся, что он ревнует, – насмешливо заметил он, глядя на Кэтрин.

Она со вздохом встала, прижимая к груди стенографический блокнот.

– Но не человек, практически обрученный с Вивиен, – напомнила она. – Лучше уж займемся делом, пока он не выставил нас.

Он пожал плечами.

– Последнее время у него скверное настроение. Но может быть, он отойдет.

– Кстати, – сказала она, понизив голос, – ты обещал присмотреть для меня квартиру.

– Не прежде, чем мы вернемся из Сент-Мартина, – заупрямился он. – И только если у Блейка поднимется настроение. Я не склонен к самоубийству, Кэт, и не пойду ради тебя на разрыв с Блейком.

Она вздохнула.

– Ты и не обязан этого делать, – с горечью сказала она. – Теперь он будет рад избавиться от меня, и ты это знаешь.

Он взглянул на нее.

– Ты так думаешь? – пробормотал он.

– Кэтрин! – загремел голос Блейка на всю приемную.

Она вздрогнула и бросилась в кабинет. Он сидел за столом, откинувшись в кресле, и встретил ее сердитым взглядом.

– Впредь не поощряй Филлипа тратить рабочее время на болтовню, – сказал он без предисловий. – Я плачу вам не за то, чтобы вы развлекали друг друга.

– Я должна теперь спрашивать разрешения, чтобы поздороваться? – поинтересовалась она, враждебно взглянув на него.

– В этом здании должна, – отрезал он. Его темные глаза пылали злобой. – Вас водой не разольешь. Не такая уж великая жертва – расстаться на восемь часов.

Он наклонил кресло вперед и схватил со стола какое-то письмо. Его хищное лицо стало таким же твердым, как дубовая доска под мощными руками. Она невольно вспомнила, каким горячим и нежным было прикосновение этих твердых пальцев к ее обнаженной коже…

– Ты готова? – коротко спросил он. Она быстро села, положила на колени блокнот.

– В любой момент, – произнесла она своим самым деловым тоном.

До конца дня Кэтрин и Блейк соблюдали холодную вежливость, так что служащие начали с недоумением переглядываться. С того момента, когда Кэт получила должность секретарши, между ними часто вспыхивали ссоры, но тут было что-то другое. Теперь они полностью избегали друг друга. Они не ссорились, потому что между ними не было контакта.

– Вы с Блейком, кажется, в ссоре? – поинтересовалась Вивиен вечером. Она ждала, пока Блейк переоденется, чтобы отправиться с ней на званый ужин. – За последние несколько дней вы с ним почти не разговаривали.

Кэтрин, в халате цвета слоновой кости, свернувшись клубком, лежала с книгой на тахте. Холодно взглянув на соперницу, она вынуждена была признать, что голубой туалет актрисы, не оставляя никакого простора для воображения, тем не менее очень выгодно подчеркивал достоинства фигуры, красоту холеного лица и изящество прически. Белокурая змея во вкусе Блейка, с горечью подумала Кэтрин.

– Ничего подобного, – наконец произнесла она. – Мы с Блейком никогда не были особенно близки, – соврала она, вспомнив счастливые времена их дружбы и глаза Блейка, излучавшие нежность.

– В самом деле? – нащупывала почву Вивиен. Она самодовольно улыбалась, глядя на себя в зеркало, висевшее на стене между двумя бронзовыми канделябрами. – Я думаю, мы с вами сойдемся. Живя в одном доме, знаете ли… – Она многозначительно не закончила фразу.

– Уже назначили дату? – спросила Кэтрин с деланным безразличием.

– Еще не точно, – ответила блондинка. – Но скоро.

– Я страшно рада за вас обоих, – пробормотала Кэтрин, невидящим взглядом уставившись в книгу.

– Ты готов, дорогой? – зажурчала Вивиен при виде вошедшего в комнату Блейка. – Я просто умираю от голода!

– Тогда идем, – ответил он, и мягкие ноты в его голосе не ускользнули от внимания Кэтрин. Но она не подняла глаз от книги, не взглянула на него и не заговорила с ним. Она чувствовала себя мертвой, замороженной. И пока за ними не захлопнулась дверь, она не смогла даже расслабиться. Какое счастье, думала она, что Дик Лидс и Мод тоже ушли и что она уговорила Филлипа сходить в кино без нее. Никто не увидит, как она рыдает. Теперь уж, конечно, ей придется покинуть «Серые дубы».