Шрифт:
– Мне этот Марат нужен, вместе с девкой. Конечно, после, как вернет валюту.
– Зачем?
– Сдать его.
– Куда?
– Туда.
– Да ну его, исчезнет он просто, и все. Голову себе забивать...
– Я свое слово сдержал?
– Пока не знаю.
– Ладно. Вернемся к разговору попозже. А пока можно я его поспрашиваю? При тебе.
– О чем?
– О его мокрухах.
– Гмм... Давай, даже интересно.
– А ты врубишь маг на запись.
– Не много ли вы, господин Гончаров, хотите?
– Нет. Кроме ваших баксов, там, в камере хранения, есть еще. Мне оттуда нужна половина.
– Вот как? Но вы хотите его сдать?
– Сдадим-то в вашей республике, по гостиничному убийству. А у вас, как вы говорите, связи на самом верху, - задел я его за живое.
– Посмотрим. Только чтоб на ленте лишнего ничего не было.
Раскололся Марат сразу:
– Одно условие: оставьте мне жизнь.
– Какие условия, козел? Рассказывай. И сначала про убийство в поезде.
– Начнем с того, что Лина - моя жена, - с гаденькой улыбочкой сообщил он.
– Более того, прожил я с ней три года. У нас все было хорошо, пока она не занялась коммерцией. Вот тогда-то, с год назад, у нее появились деньги, "вольво" и любовничек, а я почувствовал себя неполноценным, то есть не я почувствовал, а она дала мне понять. Обращалась со мной как с лакеем, как с собакой. Я мусульманин, а уважающий себя мусульманин такого не допустит. Конечно, можно было выследить их с дружком и замочить обоих. Но... но я бы остался нищим, все баксы Лина отсылала за кордон, в банк. Словно что-то предчувствуя, она составила завещание, по которому в случае смерти все ее сбережения отходили дочери, моей падчерице.
С полгода я размышлял, прислушивался к ее телефонным разговорам, ловил обрывки фраз, воссоздавал схемы ее поездок. Почему? Потому что в свои дела посвящать меня она отказалась наотрез. Срабатывала интуиция то ли жертвы, то ли женщины. А я слушал и все обмозговывал.
Раз в месяц она предпринимала свой вояж. К прошлой ее поездке я знал практически все. Знал про кишлак Рохат, про ее связь в Ташкенте, не только деловую, но и сексуальную. Единственно, менялся номер в гостинице. А то, что его зовут Сашка-змеелов, было известно. С придурком ее Лехой-телохранителем я даже пытался выпить. Однако на мой счет, видно, существовал строгий запрет. На сближение он не пошел.
Обычно они с собой возили тридцать или пятьдесят тысяч. В Москве сумма удваивалась, а я тихо бесился, из месяца в месяц жена на все про все давала мне один "деревянный лимон" и "гуляй, Вася". Я пропустил ту поездку, заново проанализировал ситуацию. И был вознагражден. Во время ее отсутствия установил в спальне-кабинете мощного "жучка", потому как деловые переговоры она вела, только когда меня не было дома. По ее приезде я узнал еще несколько интересных и нужных деталей. Например, что закупают они всегда четырехместное купе на двоих...
– А почему не брали мягкий?
– поинтересовался я.
– Павлин всегда заметней серой мыши. Узнал я и тот факт, что ее Леха частенько торчит в кабаке. Насчет их пересадок в середине пути осведомлен давно.
Я был готов. Нужна была помощница, и она нашлась. Наташку долго уговаривать не пришлось. Оставалось ждать предстоящего и, как я запланировал, последнего путешествия супруги. Накануне через "жучка" я получил подробную информацию о номере первого поезда и о поезде, на который предстояла пересадка. Больше того, лысый дурак сообщил номера вагона и купе, а она его известила о том, что пересаживаться будут после Самары...
Словно сам черт мне помогал: тогда же у меня появились гениальная идея запрятать Наташку в ящик под нижнюю полку. На случай, если Лина не захочет открывать дверь, когда телохранителя не будет. Что мы и проделали.
– Да, но они могли проверить ящик.
– Что за беда? Едет девка зайцем, смех, да и только. Ваш неверно оформленный билет все испортил. Это я понял позднее. Тогда мне все показалось только досадной случайностью.
– А зачем парней обул?
– Так это ж даром: сидят лопушки, изображают из себя крутых, ну как тут не польститься?
– Дальше.
– А что дальше? Дальше все шло как по маслу. Пока лопухи с выпученными глазами бегали по поезду, я дождался вашего визита в ресторан и условным стуком постучал в купе Лины. Наташка выскочила из-под нижней полки и открыла дверь...
– Продолжай.
– Продолжать бы я не хотел, что было потом, сами знаете.
– И все-таки, - настаивал я, зная, что разговор записывается.
– Ну вошел, зарезал, забрал баксы - и ходу.
– За что убил Леху? Шпион тоже изменил тебе? Он-то при чем?
– Это случайность. Он как сумасшедший ходил по поезду и искал тебя, но напоролся на меня. Ему все стало ясно. В тамбуре его... Тело выбросил на рельсы.
– Почему Наташка вышла раньше?
– Чтобы выманить тех обутых идиотиков.
– Она вышла с деньгами?
– Еще чего! Она из нашего купе их не выносила. С понтом взяла полотенце, когда сумка-пояс с баксами уже лежала у меня под задницей. Те пентюхи бросились за ней. Баксы я в карман положил, а пустую сумку-пояс выбросил в окно. Что еще?