Басалаго поставил вопрос ребром:

– А этот расстрел в Тулоне?..

Ветлинский рванул с себя "непромокашку".

– Команда уверена, что приговор подписал полковник Найденов и атташе посольства. К тому же мне пришлось выступить перед судовым ревкомом...

– С чем?

– Я вынужден был признать эту революцию. Я признал ее... Впрочем, задумался каперанг, - мне для этого совесть свою насиловать не пришлось, ибо я отдаю отчет себе в том, что Романовы только занимали место. Они не были способны довести Россию до победного конца. Честно скажу вам, Мишель: да, я буду поддерживать Керенского в его стараниях воодушевить флот и армию к наступлению...

– Что ж, все разумно, - согласился Басалаго.
– Вы спасли не только себя. Вы спасли крейсер... для России, для войны.

– Очень рад, Мишель, что вы это сразу поняли. Ради этого я и шел на все. А теперь... спать. Вы меня извините, Мишель, но я забыл, когда спал в последний раз...

Сковырнув с ног громоздкие штормовые сапоги, разбухшие от сырости, Ветлинский рухнул на койку. Его глаза закрылись темными веками, словно пятаками глаза покойника. Серые губы каперанга слабо прошептали:

– Вы можете говорить и дальше, Мишель. Я еще не сплю... Басалаго поднял с палубы опрокинутый стул-раскидушку.

– Я вас очень ждал, Кирилл Фастович, - заговорил он, садясь поближе к каперангу.
– Здесь, в Мурманске, вам бояться нечего. Поверьте: наши корабли всегда под главным калибром "Юпитера", англичане никаких бунтов не допустят. Я вас очень ждал, - повторил он, - чтобы совместно...

– Постойте, - сказал Ветлинский, не открывая глаз.
– Мне не понравилось, что вы сейчас сказали...

– Что не понравилось вам, Кирилл Фастович?

– Вот это. Быть под наводкой калибра... с "Юпитера".

– Но это же не "Гебен" и "Бреслау"!

– Все равно, - возразил Ветлинский, - Я слишком хорошо изучил англичан: дай им только мизинец, и они... я их знаю!

От лица утомленного каперанга вдруг разом отхлынула кровь. Ветлинский стал белым-белым - он уснул. Басалаго встал и, осторожно затворив двери, поднялся на палубу.

К борту крейсера как раз подошел катер с "Юпитера", и по штормтрапу вскарабкался английский сублейтенант - розовощекий юнец, лет восемнадцати на вид. Заметив флаг-офицера, он вскинул руку к белобрысой голове, ничем не покрытой.

– Адмирал Кэмпен, - сказал дерзко, - выражает неудовольствие, что крейсер салютовал ему только одиннадцатью залпами. Мой адмирал в чине бригадном, ему положено слышать в свою честь тринадцать залпов.

Матросы-комендоры уже начинали расходиться от пушки.

– Первая!
– крикнул Басалаго.
– Расшнуровать обратно, два холостым добавь...

От пушки - выкрик, совсем невежливый:

– А ты кто такой?

– Флаг-офицер, состоящий при мурштабе.

– У нас свой штаб, - ответили.

Суб-лейтенант с линкора "Юпитер" ждал.

– Мой адмирал тоже ждет, - сказал юноша улыбаясь.

Из люка вылез на палубу унтер-офицер с отверткой в зубах.

– О чем тут спор?
– спросил.

– А кто ты такой?
– сказал ему Басалаго.

– Гальванный унтер-офицер статьи первой Павлухин, член судового ревкома.

– Вот вас-то мне и надо, милейший! Соизвольте велеть своим матросам расшнуровать первую и добавить два холостых.

Павлухин помахал отверткой:

– Ребята! Традиций флота не нарушать... Два - в небо, чтобы чертям тошно стало, вжарь!

– Пожалте, - отозвались с пушки, срывая чехлы. Дважды, оглушая залив, грохнула пушка.

Понемногу успокоились чайки, опять присаживаясь на воду. Суб-лейтенант глянул с высоты борта (примерно как с крыши трехэтажного дома) и ловкой обезьяной совершил прыжок на шкентель с мусингами. Быстро и умело спускался на катер.

– Олл райт!
– гортанно выкрикнул англичанин на прощание.

Басалаго задумчиво стоял возле борта. Под ним - вода, темная, и мощный отлив выносил от самой Колы в океан водоросли, дохлую рыбу, пустые консервные банки. И вдруг - вспомнил.

– А мичман Вальронд, - спросил, - где?

– Целехонек, - ответил ему Павлухин.
– Ваш мичман Вальронд честь честью справил со мною дружескую отвальную в мюзик-холле Лондона и ушел... по-английски не попрощавшись!

Басалаго ответил:

– Вальронд покинул крейсер - в это верю. Но вряд ли мичман Вальронд справлял отвальную именно с вами.

– Как знать...
– улыбнулся Павлухин.
– Всяко бывает...

Басалаго примерился к броску, криком подзывая свой портовый катер, чтобы моторист подвел его под шкентель с мусингами.