– Лягается!

Застегнули - гроб на молнии. Сказали принцу:

– Будь здоров, квассон, - и покатили тележку под гору резвой рысью.

Спустились они в узкую улочку, а навстречу им король Крузербас на лошади. На голове цилиндр. У седла бомбарда.

– Почтенные, - сказал король, - кто же с такой стремительностью катит сей скорбный предмет?

Послышалось какое-то мычание. Бандиты побледнели.

– Сударь, он нас торопит. Усопшие - народ капризный.

– И все же... Я попрошу...
– Король вздохнул печально.

Бандиты затянули отходную мерзкими голосами, чинно дошли до угла, а свернув за угол, вновь припустили во весь дух.

Король Крузербас этого не видел, он искал гостиницу себе по чину. Попадались ему "Черная азалия", "Приют романтика", "Золотой закат".

– Эка, хватили, - брюзжал король.
– Нет бы назвать простенько: "Королевская".

Бандитам же снова пришлось перейти с рыси на шаг. Повстречались им Хильда и Катя.

Бандиты в скорбном молчании провезли гроб мимо них.

– Аминь, - сказали сестры. И услышали смех. И увидели детей в саду. Маленькие девочки весело делали заднее сальто и все падали на колени.

– Выше прыгайте. Плотнее группируйтесь, - сказала Хильда.
– Катя, покажи им.

Катя, слегка размявшись, показала акробатическую связку наивысшей сложности.

– Нам бы таких красавиц в труппу, - сказал молодой циркач. Он сидел в тени на складном стуле.

– Ваш цирк за месяц не наскребет монет, чтобы оплатить наш номер. Хильда и Катя стали рядом. Было видно, что они соскучились по работе. Начали...
– скомандовала Хильда.
– Ап!

А где-то в городе по узким улочкам шла одинокая Хроникамара.

Поднялась на вершину холма к дорическому портику, полюбовалась морем и вдруг увидела привязанного принца Анатолия.

– Фирма, - сказала она. Ущипнула принца Анатолия за нос и спросила: Надеюсь, ты не закричишь, если я отлеплю пластырь? Поговорить охота. Жжет? Это я попросила перцовый. Чтобы отомстить.

– За что?

– Я в первом классе признавалась тебе в любви, а ты мне что ответил "дура"? А в третьем? И даже в пятом...

– Чего ж ты рвешься замуж за принца Филофея?

– А что мне делать? Малышка Катя оставила в гримерной включенную электроплитку. Театр сгорел. Артисты выскочили в одном белье. Теперь артисты нищие.

– Говорят, что ты оставила свечу...

– А что мне делать? Катя еще совсем ребенок. Она не справится с чувством вины. Она умрет.

– Ты же все врешь...
– сказал принц Анатолий.
– Вытащи-ка у меня из кармана. Из левого.

Хроникамара вытащила из принцева кармана плакат со своим изображением и ахнула.

– Мне тебя не жаль. Великая танцовщица докатилась до рекламы мармелада. Да ты погрязла...

– Это не я, - прошептала Хроникамара.
– Это обман.

– Конечно. Все сплошной обман...

– Замолчи!
– Хроникамара залепила принцу Анатолию рот пластырем. Вот так. Влюбился в свою Ори. А ты ей совсем без интереса. Она эгоистка. Ей лишь бы первой быть. Она никого не любит. А завтра выиграю я. Отстрою заново театр и уеду. И все вы больше никогда меня не увидите. Хроникамара всхлипнула. На щеку ей сел комар. Она убила его шлепком. Потом убила другого, на другой щеке.
– Ага!
– сказала.
– Им нравятся мои духи. Вытащила пузырек с духами и очень ласково помазала пробкой лицо принца Анатолия.
– Такая будет тебе моя казнь. За это вот...
– Она разорвала плакат со своим портретом.
– Чего ж ты меня так не любишь, чего ж ты меня так ненавидишь, если подумал, что я дала согласие на эту штуку? Хроникамара сунула разорванный плакат обратно принцу Анатолию в карман и пошла вниз.

Бандиты-душегубы подкатили тележку к золоченой бочке. Корчмарь распахнул днище и, как только бандиты внесли гроб в бочку, он захлопнул ее, поставил тележку в сторонку и взялся кружки протирать, насвистывая и любуясь их сверканием.

Мимо пробежали принцессы Анна-Феодора и Пальместрина.

– Куда спешим?
– крикнул корчмарь, но они отмахнулись.

Тут к "Золотой бочке" подъехал король:

– Послушайте, любезный, у вас гостиницы приличные имеются? Скажем, "Пале Рояль", "Меровинги" или просто "Королевская"?
– Король увидел тележку, вздохнул.
– Примите, почтенный, мои соболезнования. Так тяжело терять близких и любимых.

– У меня никто не помер, - сказал корчмарь.
– Вы, уважаемый, ошиблись.

– Я, почтенный, ошибиться не мог. Именно на этой тележке только что везли скорбный предмет, именуемый гробом. У меня, почтенный, стопроцентная зрительная память.

– А мне ваша память неинтересна. Я вас сейчас метлой.

– Меня? Метлой?
– Король снял цилиндр. На голове его растопырилась, засверкав, походная корона.
– Так говори же, нечестивец, где банда Архибудая? Я вижу, ты плут и душегуб. И должен знать.