– Не переживай. Жди! Мы скоро вернемся. На днях поднимем "зеленое знамя ислама" над отрогами Копетдага и наши скакуны пересекут пустыню Каракум, до Волги и далее. Я и начальник штаба повстанцев, по весне вернемся с отрядом! Формируй добровольцев, составляй списки, назначай командиров отрядов.

Во дворе стоял бортовой "Уазик". Бригадир и шофер стояли у кабины, а женщины стояли в кузове, держась за передний борт. Старики, расселись под навесом у стены, и пили в полудреме зеленый чай. Точно старые басмачи, уж больно живо они обсуждали наши пьяные бредовые лозунги.

– Строиться!
– вдруг скомандовал Хлюдов.
– Ровняйсь! Смирно! Здравствуйте бойцы!

– Салам, здра..., - ответили недружно мужчины.

Хлюдов прошелся вдоль строя, думая, о чем говорить, и как, так язык с перепоя еле ворочался. А говорить нужно убедительно, эмоционально, с душей и чтоб выглядело как можно правдивее. Не то грохнут за насмешки над собою, и поминай, как звали, пустыня большая... Но все же Вовка вновь толкнул трогательную и пламенную речь, пообещал: каждому землю, волю, отару баранов и легализацию многоженства...

...И вот по пыльной грунтовой дороге между зарослей камышей вдоль арыков несется "уазик". Шофер гнал как можно быстрее, ибо командиры опаздывали на тайное совещание повстанческих сил перед решающим освобождением от ига "Белого царя". В кузове трясутся в такт попадания колес в ямы и на кочки наши горе-путешественники, современные Пржевальские. "Свободные" женщины красного Востока, устроительницы социализма в Средней Азии, со смехом заваливались на них при резких поворотах.

Женщины и девушки косились на "бледнолицых" пришельцев, хихикали и кричали что-то друг другу на ухо. Через час этой бешеной гонки машина резко затормозила у развилки дорог. Никита, пытаясь удержаться на ногах, навалился на одну из молодок, плотно прижавшись к ее груди, чем вызвал дикий визг и веселый писк аборигенок.

– Пардон! Виноват!
– смущенно произнес лейтенант.

– Не ври лейтенант! Это ты специально полез к девкам обниматься.

Девушки что-то быстро-быстро и весело говорили друг другу, а из кабины высунулась хмурая рожа бригадира.

– Эй, офисер! Нам туда, а вам туда!
– и он показал рукой вправо. Мало-мало пешком и дойдешь. Там дорога! Асфальт. Педжен совсем будет рядом! Километров десять. Возвращайся скорее, будем ждать!

Едва они успели спрыгнуть на пыльную обочину, как машина резко сорвалась с места и умчалась в хлопковые поля.

– Ну, как тебе эта девица, к которой ты прижался?
– ехидно спросил Хлюдов.
– Хороша?

– А черт ее знает! Все равно, что пощупал ватное одеяло. На ней штуки три халата надето.

– А наличие трусов, или их отсутствие ощутил? Запустил рученку, шалунишка?

– Пошел ты к черту Вовка! Вверг меня в авантюру с мятежом. А если они в милицию или районное КГБ сообщат про двух сумасшедших офицеров?!

– Да, брось! Чего по пьянке не бывает. Я мог себя наследником Хромого Тимура объявить или Чингиз Хана. А тебя очередным пророком Магометом, если б еще пару бутылок выпили! Все закончилось весело, обыкновенное приключение. Не терзайся, не переживай. Экзотическое путешествие. Сафари! Кэмел - трофи!

– Но ты призывал их к мятежу!
– воскликнул Ромашкин.

– Не дрейфь. Банды басмачей, воодушевленной нашей болтовней у ворот КПП не появится. Буденовцы тут такого страху навели, что еще лет сто никто бунтовать не будет. Пьяный бред он и есть пьяный бред. Ладно, давай отсюда выбираться. Какое направление абориген рукой показал? А? Вспоминай!

– Вовка! Ты чего еще не протрезвел? Опять начнем плутать!
– рассердился Никита.
– Ты ведь только сейчас сказал туркмену, что дальше дорогу знаешь, не заблудимся!

– Ну, это я образно ему так ляпнул. Мы ж предводители повстанцев, полководцы! Заблудиться не можем! Каким бы я перед ним олухом выглядел?! Ну, чего ты переживаешь? Пойдем вдоль арыка, найдем, в конце концов, асфальт. Там где асфальт, там машины. Тормознем кого-нибудь, подвезут. Только в начале давай вспомним, в какую - же сторону бригадир рукой махнул! Ты не помнишь? Да?

– Ох, Вовка! Не помню... Может сюда, вправо...

– Точно?
– усомнился Хлюдов.
– Или кажется?

– Точнее не бывает! Или туда или сюда! Шкребанный ты капитан! Чтоб я с тобой еще куда увязался. Ни в жисть! Что же ты не слушал вождя племени?