А вечером мы всей капеллой выехали на вокзал: посмотреть, как прибудет московский поезд. Поезд прибыл с получасовым опозданием, и на перроне его ожидали сотрудники милиции в большом количестве. Когда из вагона No 12 вынесли на носилках три трупа, мы протиснулись ближе к эпицентру событий и послушали, что болтают промеж себя праздные зеваки.

– Завалили лихо... В чулках они были - рожи страхолюдные! А потом стоп-кран дернули на перегоне и укатили на какой-то нерусской машине - на нашу "Ниву" похожа, только больше... Да на Сергеевской они зашли, я вам говорю! Последняя станция перед пригородом... Я их видел - они мне еще тогда не понравились... Что-то будет - подумал еще!
– И в таком же духе - до бесконечности, знаете, наверно, как любят праздные зеваки обсуждать экстраординарные события, невольными свидетелями которых им посчастливилось стать.

Слава с Серегой держались до последнего: ждали, когда опергруппа наберет очевидцев для предстоящего расследования. Вышли они в числе последних пассажиров - самых опытных и наученных нелегкой жизнью не встревать в дела криминального характера.

– Чисто они сработали, - похвалил Слава убийц по дороге в город. Никто ничего не видел - враки все это... Я специально перед Сергеевской вышел в коридор и встал напротив купе, делая вид, что на природу любуюсь. Так и знал, что на Сергеевской они зайдут - очень удобный вариант. Там поезд стоял буквально с минуту - они заскочили, - видел какое-то движение в тамбуре, потом из тамбура проводник прошел в свое купе - и тишина. Они в тамбуре остались наверное, сказали проводнику, что покурят до пригорода - мест-то все равно в вагоне не было. Наверное, бабки дали ему за "подвоз"... А потом... Потом какой-то здоровенный парниша очень грамотно заблокировал дверь из служебного отсека в пассажирский: спиной вперед приблизился и встал - ничего не видать. Постоял он минуты две - от силы три, ну и... короче, потом он отошел, и в этот момент поезд резко дернуло - стоп-кран сработал... На перегоне их джип ждал - метрах в ста стоял от полотна, в березовой рощице. Они очень быстро к нему побежали - это я видел, - волоча мешок какой-то. Сели и укатили. Естественно, ни номеров машин, ни даже точной марки джипа никто следствию не сообщит - я ж говорю, специально смотрел, и то лишь мельком сумел разглядеть. Вот и все.

– А как с камерами?
– поинтересовался я, когда Серега со Славой выходили из машины в центре города.

– Вечерком наведаемся в вагонный парк и снимем, - успокоил меня Слава.
– А сейчас - отстаньте! Дайте с семьями пообщаться...

Просмотр оперативной видеозаписи состоялся в штаб-квартире в два часа пополуночи - раньше подобраться к вагону не удалось, там допоздна работали криминалисты ЛОМа (линейный отряд милиции на железной дороге), в юрисдикцию которых входило это расследование. Любопытная Оксана ради такого дела бросила мужа и примчалась среди ночи, раздувая ноздри в предчувствии невероятного зрелища. Зрелище было ничего себе... Камеры, установленные в тамбуре, купе проводника, служебном отсеке и купе бригадира, бесстрастно зафиксировали картину преступления во всех подробностях... Вот Протас, Футбол и еще какой-то парниша, похожий внешне на Стаса (хи-хи!), поднимаются в тамбур и разговаривают о чем-то с проводником (запись немая). Передают деньги и остаются в тамбуре... Затем один из троицы - похожий на Стаса - пытается открыть бункер с углем какими-то хитрыми ключами - но не тут-то было! В дверь бункера врезан дополнительный замок. Ребята пытаются отжать дверь и сильно давят на нее очевидно, издавая при этом страшный шум. В тамбур выходит проводник - дверь в служебный отсек остается открытой... В этот момент из купе бригадира выглядывает Сеид-Ага и узнает Протаса - улыбаясь, протягивает к нему руки... Протас обнимается с братом Гусейна, а в это время мимо них протискивается "Стас" и задницей вперед движется к двери в пассажирское отделение. Блокирует дверь... Протас натягивает на голову чулок и достает пистолет - то же самое делает Футбол. На лицах Сеид-Аги и бригадира поезда - страшное изумление и испуг. Лица проводника в этот момент не видно - его заслоняет широкая спина Протаса. Протас протягтвает руку к Сеид-Аге и что-то требует. Горькая гримаса застыла на лице Сеид-Аги: он что-то говорит Протасу, вытаскивает из нагрудного кармана рубашки ключ и презрительно бросает его на пол... Протас поднимает ключ и передает его Футболу. Футбол открывает дверь в бункер с углем и залезает туда наполовину что он там делает, не видно. Затем Футбол выволакивает из бункера здоровенный и, по всей видимости, тяжелый мешок - Футбол телесно крепок, под стать Протасу, но мешок тянет с трудом... Протас вынимает из кармана нож и протягивает его Футболу - тот ковыряется ножом в мешке, достает на кончике какую-то черную вязкую массу и нюхает ее, затем пробует на язык - для этого ему пришлось приподнять чулок... Вот Футбол показывает Протасу большой палец - все тип-топ, братишка! Протас улыбается чулковоискаженной гримасой, упирает глушитель пистолета в грудь Сеид-Аги... Тело Сеид-Аги влетает в купе бригадира - на груди расплывается пятно. Протас поочередно стреляет в грудь бригадиру и проводнику, затем Футбол добавляет каждому контрольный выстрел в голову... Футбол с Протасом закрывают купе бригадира на ключ и, сорвав стоп-кран, вместе со "Стасом" выскальзывают из тамбура... Вот, собственно, и все. Камеры продолжают работать еще полтора часа и записывают все перипетии обнаружения преступления - Слава забыл выключить импульсопередающее устройство.

– Переснимем?
– предложила Оксана.
– У них же нет аппаратуры для просмотра таких кассет...

– Обойдутся, - отказывается Слава.
– Аппаратуру они найдут, это не проблема... Просто в первоначальном варианте оно всегда того... убедительнее, что ли...

На следующий день, в два часа пополудни, мы с Коржиком на моей наконец-то расконсервированной "Ниве" подъехали к дому Гусейна. Я, нехорошо ухмыляясь, вылез из машины и направился к калитке, у которой толпилась целая куча представителей мамедского племени. Наверно, то, что я собирался посетить главу рода Аллахведиевых, входило в планы аналитиков ПРОФСОЮЗА - все у тому шло. Но то, что я собирался сделать наряду с передачей оперативных записей, полагаю, никому из этих башковитых специалистов тайной войны и в голову прийти не могло.

– Назад хади, маладой, - заступил мне дорогу плечистый мамед с недобрым взором - один из многих дежуривших с черными повязками у калитки.

– Сэгодня нэт дел - траур у нас.

– Я к Гусейну - по поводу обстоятельств смерти его брата, прошептал я в волосатое ухо.
– Надо бы поговорить без свидетелей... А?

– Жды зыдэс, - распорядился мамед и пулей умчался в дом.

Через три минуты я беседовал с Гусейном в просторной комнате с приспущенными шторами - глава рода был задумчив и хмур.

– Примерно треть подвижного состава класса "СВ" в свое время оборудовалась специальными устройствами для видеозаписи, - вдохновенно врал я собеседнику.
– Получилось так, что вагон, в котором убили вашего брата, входил в это число... Мой приятель - бывший кагэбэшник - заинтересовался этим делом и сегодня ночью проверил, есть ли в этом вагоне камеры и... и работают ли они...

– И он их нашел и отдал тэбэ, - продолжил Гусейн.
– Давай по сущэству, синок... У тэбя ест пльенка?

– Есть, - признался я.
– Понимаете, это такие устройства...
– тут я начал сочинять правдоподобную версию о последних достижениях НТР и их использовании в оперативно-розыскной работе.

– Нэ надо, - остановил меня Гусейн.
– Отстав эти подробности для других ыдиотов - мнэ нэ надо... Что ты хочэшь?

– С месяц назад я подрался с вашими людьми, - перешел к сути проблемы, - один из них скончался...

– Я знаю, - Гусейн мудро прикрыл глаза.
– Ты кровник нашего рода... Ты хочэшь прощэния?

– Хочу, - сказал я.
– Помирите меня с родственниками убитого... ммм... умершего... Тогда я отдам вам пленку. Там все записалось...

– Кто?
– тихо спросил Гусейн.
– Ти его знаишь? Кто на пльенке?

– Там... Протас, - выговорил я и затих-съежился под тяжелым взглядом аксакала.

С минуту Гусейн молча смотрел в сторону и перебирал четки.

– У мэня заражьдайтса стращьный падазрэнья, синок, - тяжело вздохнув, сообщил Гусейн.
– ты бил во враждэ с Протасом - я знаю... Ти бил с нами во враджэ...