Оплеуху принцессе закатил Илмерран - уж что-что, а это он всегда умел. Шеррин даже не дрогнула. Ресницы, и те не шелохнулись.

–  Прежде времени не хорони, - проскрежетал гном откуда-то из глубины груди.

Вот теперь Шеррин вздрогнула. И обернулась. Оборачивалась она медленно, неимоверно медленно и долго... люди так долго не живут.

–  Если мой ученик мог забыть о существовании этой своей эльфийской ни-керуи...
– с натугой просипел гном, и Лоайре явственно расслышал в его голосе слезы. Илмерран никогда не плакал, никогда... Лоайре и представить себе не мог, что гном еще и такое умеет... но именно эти слезы и отрезвили оцепеневшего эльфа.

–  Илери!
– заорал он во всю мощь своих легких.
– Иле-е-ери!

Эхо пошло такое, что только держись. В зимнем лесу далеко слыхать. Так быстрее, чем посылать кого-то или даже ехать самому. А Лерметт на своем Белогривом мигом Илери домчит.

Ну верно, все верно же! Слишком мало крови на снегу... куда меньше, чем должно быть... умирать на самом деле Арьену предстояло очень долго - и крови было бы больше... намного больше - а он ушел, спрятался, перехитрил... ни-керуи, узкая смерть - слишком узкая, чтобы смерть настоящая могла просунуть за Арьеном свою лапу... он еще не мертв - значит, Илери справится, непременно справится... если только...

–  Не вздумайте приводить его в чувство!
– торопливо выпалил эльф. Если он очнется раньше, чем Илери подоспеет...

Но слепленные замерзшей кровью ресницы единственного глаза Арьена уже разомкнулись.

Лоайре нечасто одевался на человеческий манер - он и не подозревал, как быстро можно скинуть с себя тяжелый зимний нарретталь. Может, Шеррин потому так легко так из него выскользнула, что он был ей велик? Никто еще ничего не успел, даже Сейгден только-только до половины вылез из своего нарретталя, а Шеррин уже опустила крытый бархатом мех на то, что еще миг назад было бесчувственным телом. От холода у нее дыхание занялось - но Илмерран тут же возник рядом с ней и принялся с помощью Алани всовывать ее руки в рукава короткого охотничьего майлета - как раз по ее росту... и как только могло Лоайре хоть на миг примерещиться, что гном не предвидел ее появления? Он-то как раз предвидел... все он понял правильно... это они ничего не понимали...

На губах Арьена всклубилась розовая пена, всклубилась - и прорвалась еле слышным шепотом: "Зеркало..."

Зеркало - ну конечно! Зачем терять драгоценные мгновения? Особенно теперь, когда пробуждение сулит Арьену нешуточную опасность - но ведь и помочь он себе может теперь сам, пусть хоть и ненамного.

Рука привычно скользнула к бедру - и замерла.

Ни один эльф в своем уме никуда не пойдет без зеркала - так? Но разве Лоайре был в своем уме, когда вслед за Алани выбежал в Коридор Ветвей? Разве в своем уме он был, когда натягивал принесенный гномом нарретталь почти что на голое тело? Когда в седло садился?

Нет, никто из людей не подумал, что Арьен рехнулся от пережитых страданий - но никто из них не знал, не мог знать, зачем ему нужно зеркало... вот разве что Сейгден... суланец коротко ахнул с таким отчаянием - да, он знает... и ничем, ничем не может помочь... нет в заснеженном лесу зеркала, и взять его негде... непоправимо негде!

Принцесса сделала один только шаг - во всяком случае, Лоайре тогда показалось, что один-единственный - и, очутившись рядом с Сейгденом, что было сил рванула из ножен его двуручный меч.

От тяжести ее шатнуло, но ей удалось устоять. И поднести широкий клинок плашмя с лицу Арьена - тоже.

–  Опусти острие мне на плечо, - посоветовал Эттрейг, продолжавший поддерживать Арьена.
– Тебе легче будет.

Шеррин его не слышала. Скорее всего, и не могла - сил не хватало. Все силы уходили на то, чтобы не уронить меч.

–  Бедная девочка!
– выдохнул один из всадников. Теперь, когда Шеррин обнажила меч, всех охватила необъяснимая уверенность в том, что Арьен не умрет. Теперь можно было говорить не только о нем... можно - и даже нужно... есть такие минуты, когда посторонние разговоры кажутся кощунством - но только посторонним... а на самом деле они очень даже нужны, эти разговоры просто чтобы не утратить рассудок, чтоб он не разорвался, пытаясь вместить невозможное.

–  Почему это?
– проскрипел гном.

–  С такой мордашкой... у нее же нет никаких шансов!
– горестно промолвил всадник.
– Она ведь в этого парня до самого нутра влюблена... ну помыслить только - таких мечей штуки четыре положить, так ее едва ли не перевесят - а ведь подняла же, да как! Зеркало! Да попроси он луну с неба, она бы ту луну с корнем выдрала! Эх, ну вот же не повезло бедняжке - к такому сердцу да такая, не в обиду будь сказано, вывеска... медведь лесной, и тот не польстится - а она к красавчику эльфу прикипела...

–  Ну, положим, эльф сейчас и сам никак не красавчик, - язвительно скрежетнул Илмерран и уточнил.
– Пока.

–  И девушка на лицо хороша, - зло бросил Лоайре. Всадник хоть и говорил совсем тихо, да и Шеррин сейчас бы громов небесных не услышала, но... нет, ну ведь надо же быть таким редкостным болваном!

–  Да и внешность, скажу я вам...
– Сейгден чуть дернул уголком рта, что долженствовало означать улыбку.
– Не имеет к любви никакого отношения. Уж если моя жена что-то во мне нашла - определенно не имеет.