Эттрейг между тем не собирался терять времени даром. Грудь его ходила ходуном, словно после поединка - еще бы, ему и минуты отдыха после оборота не выдалось!
– но рассиживаться на снегу, когда другие заняты делом... нет, это вы кому-нибудь другому предложите. Пока Илери вливала силу и жизнь в тело брата, эттармец нашел себе занятие попроще - но оттого не менее нужное.

Эттрейг взялся за петлю, все еще стягивающую ноги Эннеари. Узел не поддавался. После нескольких минут возни Эттерейг взялся за нож - но и от клинка оказалось мало толку. Разрезанная веревка сплеталась вновь, едва из-под лезвия. Клочья ее липли к телу Арьена, словно его собственная кожа.

–  Погоди!
– Да, Алани тоже до самых печенок пробрало - разве вздумал бы иначе вышколенный паж обратиться к его иноземному высочеству Эттрейгу на "ты"!

Высочеству, впрочем, было в высшей степени безразлично, как его именуют. Эттрейг беспрекословно посторонился, давая место юному магу рядом с собой. Алани коснулся пальцем вороненого клинка, и тот послушно вспыхнул темно-синим огнем.

–  Вот теперь режь, - сказал Алани.
– А обрезки этой пакости дай мне, я сожгу. Иначе нам от нее вовек не избавиться.

Из промерзших заснеженных веток развести костер непросто - но Алани и не стал этого делать. Обрезки пут горели в его ладонях куда лучше, чем в огне обычном. Какая уж там математика, пусть даже и прикладная! Молодец мальчик, подумалось мимолетно Илмеррану - а за этой вполне привычной мыслью непрошенно явилась другая: и почему я зову его - их всех - мальчиками? Почему не могу, ну никак не могу привыкнуть, что они уже давно взрослые? И Алани - вон какой мастер вырос... и Лерметт - уже почетный доктор Арамейля, а все у меня в мальчиках ходит... и Арьен - чтобы посреди такого кошмара да не растеряться... выросли мои ученики... давно уже выросли - а я и не заметил за невременьем...

Лерметт глаз не мог отвести от алого шелка, наполовину скрывшего лицо Арьена - потому и не заметил, как Аркье, Лэккеан и Ниест приблизились в к нему вплотную, ведя коней в поводу.

–  Там... Джеланн, - хмуро сообщил Ниест, не подымая головы.
– Мертвая.

–  Тоже?
– ужаснулась Шеррин.

Лерметт только усмехнулся краешком губ. Он-то полагал, что более солнечной наивности, чем та, что проистекала из безграничной доброты Лэккеана, и быть на свете не может... и ошибался, да как! Лэккеан, если судить по непривычно жесткой линии скул, как раз преотлично понял, что к чему.

–  Не "тоже", - помотал головой Аркье.
– Уж не знаю, за что сообщник с ней разделался... но именно сообщник. И никак иначе.

–  П... почему?
– потрясенно вымолвила Шеррин.

Лоайре только вздохнул молча. Легко ли поверить, что к зверству, которое и в рассудке-то не умещается, приложил руку кто-то из своих... кто-то, кому еще вчера вы все улыбались в ответ... с кем вместе шутили, смеялись, трапезу делили... и ничего не заподозрили, не предвидели, не догадались!

–  Здесь кто-то слишком хорошо знал, как убивать эльфов, - мрачно пояснил он.
– Мучительно - и наверняка. Один только нож в спину чего стоит!

–  Не иначе, эту мразь кто-то спугнул, - отозвалась Илери - в первый раз с той минуты, как велела прикрыть Арьену лицо.
– Просто чудо, что один глаз уцелел.

–  А он и не уцелел, - бездумно молвил Арьен.

–  Но... как?...
– вырвалось у Лерметта.

–  Лериме.
– Да, голос Эннеари сделался ощутимо тверже и крепче.
– Когда бы не ты, быть мне слепым на всю жизнь.

–  Но меня же здесь не было...
– растерянно выговорил Лерметт.

–  Зато ты был на перевале, - напомнил Эннеари.
– Помнишь - "ноги себе ломать, чтобы из-под камня выбраться"? Я так и сделал. Не сразу в ни-керуи нырнул, а...
– эльф судорожно сглотнул.
– Он как раз с левого глаза начал... а правый еще цел был... глаза врага - тоже зеркало... во всяком случае, другого у меня не было.

Илери не сказала ни слова. Только пальцы правой, свободной ее руки легли на запястье Лерметта и сжали его крепко-крепко.

–  Кто это был?
– осведомился Лерметт безжизненным ровным голосом.

Ответить Эннеари не успел. Глазастый Лэккеан углядел на снегу темный комочек, бывший не сгустком крови, а чем-то иным, наклонился и поднял его.

–  Кто бы он ни был, а наставляла его Джеланн, - спертым от ненависти голосом произнес Лэккеан.
– Вы только посмотрите...

На его ладони лежала такая безобидная с виду вещица - несколько отполированных деревяшек и гроздь "тигровых глаз", свисающая с разорванного кожаного шнурка. Шнурок был темным от крови... так вот чем Арьену руки связали! И... вот как удалось заставить его выйти среди ночи - босого, полуодетого, почти бессознательного... вот что вспоминал и так и не смог вспомнить Лоайре! Вот за чем Арьен бежал быстрее предела возможного - не мог не бежать...

–  Это же еще додуматься надо до такого издевательства - связать руки этим!
– с отвращением выговорил Ниест.
– Ко всему еще и предельное оскорбление.

–  Тут Джеланн просчиталась, - заметил педантичный Аркье.
– Ни один человек не знает, что такое ларе-и-т'аэ.

–  Я знаю, - отрезал Лерметт.

–  Значит... на тебя и должны были подумать?
– изумился Лоайре.
– Чушь какая! Никому бы и в голову не пришло...

–  За чужую голову не ручайся, - хмуро отмолвил Эттрейг.
– Головы, они разные бывают. Мы бы не подумали, Эвелль тоже, за Аккарфа не скажу - а вот, к примеру, Иргитер...