Руди снова стоит на баке рядом с боцманом и матросом и таращит глаза в темноту. Постепенно его начинает пробирать озноб. Сыро и холодно. В десять часов боцман отправляет его спать. Руди забирается под одеяло, сворачивается калачиком и, хотя снаружи непрерывно воют сирены, вскоре засыпает.

И снится ему, что он вместе с отцом и многими другими людьми стоит на берегу Эльбы и вытаскивает из разбушевавшейся реки какие-то бревна, спасает скотину. Кругом кричат, вода подымается все выше и выше, вот она уже достигла ног Руди, - но он не в состоянии даже пошевельнуться. Вдруг все стихает, и слышен лишь рев проносящегося мимо потока. Он шумит, бурлит. Люди суетятся. Над рекой разносится крик ужаса. Руди словно окаменел. Ноги его погрузились в ледяную, цепкую грязь.

Вдруг он слышит голос своего отца. Он кричит все громче и громче и дергает Руди за рукав. Юнга просыпается.

– Не слышишь, что ли?
– кричит на Руди Куделек, стоя рядом с койкой и тряся его за руку.
– Скорее наверх: там что-то случилось!

Руди прислушивается. По железным плитам палубы бегают люди. На мостике тоже слышна какая-то возня.

Штуртрос громко елозит над кабиной. Корабль дрожит от бешеной работы винта.

– Выбрасывай кранцы!
– кричат на палубе.

Должно быть, это боцман Иогансен. В мгновение ока Руди соскакивает с койки. Куделек открывает дверь и бросается наверх. Руди за ним.

Ночь. Сквозь туман виднеются желтые огни. Цепочка тусклых огней медленно приближается к "Сенегалу" и постепенно превращается в ряды иллюминаторов в борту огромного корабля, стеной надвигающегося на "Сенегал".

Расстояние между судами не больше десяти метров.

– Вот так махина!
– говорит Руди Кудельку, но Куделька уже нет рядом с ним.

Руди подходит к самому борту. Чужой корабль надвигается все ближе, но движение его замедлилось. Расстояние между бортами - метра четыре, не больше. Нижний ряд светящихся иллюминаторов - примерно на уровне палубы "Сенегала". Во многих из них виднеются лица.

– Чего головы высовываете? Уберите скорее!
– кричит матрос, и люди на другом корабле, как будто поняв его, спешно завинчивают иллюминаторы. Но за толстыми стеклами все еще виднеются лица. Среди них - женщины и дети.

Вода между бортами кораблей вздымается фонтанами, винт бешено крутится, чтобы оторвать "Сенегал" от колосса. Впереди Руди слышит, как на мостике кричат и ругаются.

– Полундра! Отойди от фальшборта!
– слышится голос капитана.

Оба корабля плывут вплотную рядом, и, хотя ветра никакого нет, их покачивает на волнах, взбитых собственными винтами. Внезапно начинает реветь сирена "Сенегала".

Руди застыл, вцепившись в поручни, и с ужасом таращит глаза на ряд освещенных иллюминаторов. В одном из них он видит, как женщина пытается поскорее задернуть занавеску. Сам он отскакивает от борта, лишь когда палубные надстройки обоих кораблей с грохотом сталкиваются и ломаются. Кто-то хватает его за руку и отдергивает назад.

Он падает и только в этот момент понимает, что происходит вокруг. С ужасом он ждет, что вот-вот столкнутся оба корабля, он обхватывает голову руками, чтобы защитить ее от удара. Но корабли не сталкиваются, и паренек сльн шит лишь, как на палубу падают доски, стекло. Должно быть, разбита лоцманская рубка.

– Поосторожней, паренек!
– говорит кто-то сзади.

Голос дрожит, человек задыхается, как будто он бежал к Руди. Страх внезапно сковывает юнгу, но он все же уверяет:

– Ничего, мне не страшно!

Человек отпускает его, и Руди замечает вдруг, что стоит на палубе в одних трусах. Ему делается сразу очень холодно.

– Теперь все в порядке!
– успокаивает его человек и подходит к фальшборту.
– Ступай-ка к себе в каюту!

– Что-нибудь случилось, боцман?
– спрашивает с мостика первый штурман.

– Все в порядке!
– отвечает боцман, и голос его звучит уже спокойно, как всегда.

Прежде чем отправиться к себе, Руди еще раз смотрит вслед чужому кораблю. Но теперь видна только корма.

Медленно удаляются несколько тусклых огоньков.

3

Еще ночью туман рассеялся. И, когда Руди на следующее утро взбегает по трапу на мостик, чтобы убрать в каютах первого штурмана и капитана, дует свежий нордвест, снова вздымаются пенящиеся валы, с грохотом ударяясь о стальные бока корабля. То и дело через левый борт на палубу залетают соленые брызги, но "Сенегал", грузно переваливаясь с боку на бок, движется вперед.

Руди любит убирать в каютах, особенно когда остается там один. Но сегодня первый штурман не на мостике и не на палубе, а сидит за письменным столом и заполняет какую-то ведомость. Руди громко приветствует его.

– Перестанешь ты когда-нибудь орать? У меня и так от твоего крика голова болит!

Руди осторожно ставит ведро с водой, щетку, совок на пол и подходит к койке.

– Опять ты с ведром воды приперся? Что я тебе, свинья, что ли? Без конца тут с водой возишься!

– Сегодня суббота, господин Pay.