Руди точно прилип к иллюминатору. Он держит дверь чуть-чуть приоткрытой, чтобы как можно скорее втащить Куделька в кубрик. Позади него стоит Фите, еще дальше Клаус Прютинг, за ними толстый Иохен и еще два матроса, поднявшиеся с коек.

"Нет, Куделек идет слишком медленно, - думает Руди. Неужто он не знает..." И Руди кажется, что корабль остановился. Куделек проделал уже примерно половину пути.

– Да что он, с ума сошел, что ли!
– выкрикивает Фите и рывком открывает дверь.

В этот момент нос корабля рушится вниз.

– А-а-а!
– кричит Руди и закрывает глаза.

Когда он их снова открывает, вся палуба кипит, залитая пенистой водой. В открытую дверь врывается ветер. Фите по пояс в воде, загребая руками, продвигается к мостику.

Медленно, очень медленно нос корабля начинает подниматься, Вода уходит к корме. Но где же Куделек?.. Руди срывает с себя сапоги, выхватывает из шкафчика лотовый конец и выскакивает на палубу. Фите стоит по пояс в воде, как в бурлящей горной речке. Мимо него, приплясывая, проплывает белый судок.

– Фите!
– кричит Руди, бросаясь вперед.

Между лебедкой и люком лежит Куделек. Фите наклоняется к нему. Корабль снова лезет на водяную гору.

– Держись крепче!
– приказывает Фите.

Прижавшись к стенке люка, Руди хратается за лебедку.

Куделек пытается встать, стонет. Руди делает еще один прыжок и оказывается совсем рядом с Куделькой. Налетает очередная волна. Руди с концом в руке придерживает друга и в то же время держится за лебедку. Когда отступает волна, он вместе с Фите вытаскивает Куделька на палубу и обвязывает его концом под мышками. Снова налетает волна, но уже не такая страшная, и они вдвоем перетаскивают Куделька в матросский кубрик. Левая нога юнги безжизненно болтается. Куделек кричит.

Но вот Руди уже устроился на койке рядом с другом.

Фите накладывает шину на сломанную ногу. Проходит немного времени, и качка начинает ослабевать. Наконец-то капитан решил лечь в дрейф.

– Я что говорил?
– обращается Фите к Холлеру.

Тот тоже слез со своей койки.

– А я тебе что - капитан?

У Куделька стоят слезы в глазах, но он не плачет. Руди и толстый Иохен снимают с него всю одежду. Брюки Фите разрезал ножом. Матросы подносят одеяла со своих коек.

– Руди... В судках ведь молочный суп был...
– с трудом произносит Куделек.
– Знаешь, сладкий какой!..

Руди улыбается.

– Я тебе сделаю бутерброд, - говорит он.
– У нас сегодня масло есть. Много масла.

3

Темнеет. Словно развевающийся по ветру плащ, на бурное море опускается ночь.

На небе жаркое, ослепительное солнце. "Сенегал" только что покинул Лиссабонский порт. Море гладкое - будто масло разлито по нему. Перед носом корабля ныряют, играя друг с дружкой, дельфины; когда их отливающие металлом тела исчезают, вверх поднимаются серебряные струйки воды.

Руди стоит на баке и смотрит вперед. Хотя он и прикрыл глаза рукой, они болят от этой ослепляющей белизны.

Корабль идет на юг, туда, где сейчас над морем стоит солнце. Руди никак не может понять, что произошло: опять лето!

Когда корабль лег в дрейф, Руди забрался на чью-то койку и проспал шестнадцать часов. День был серый и холодный. Ветер почти утих. А на следующее утро первое, что Руди увидел, было яркое солнце. "Сенегал" подходил к высокому белому берегу. После полудня они уже поднимались по синеводному Тахо, и только возле отмелей, под самым Лиссабоном, корабль снова начало немного качать.

В камбузе на пол съехала большая кастрюля с горячим супомКалле зазевался, играя с котом. За отмелями река стала опять широкой, как большое озеро. На холмах вокруг раскинулся огромный город. В море выходили весело раскрашенные рыбачьи шхуны. На рейдах виднелось множество кораблей.

Да, все это было чудом! "Сенегал" попал из холодной бурной осени прямо в лето! И те дни, когда над каналом висел туман, а в Бискайском заливе ревела буря, отошли куда-то далекодалеко. Но ни солнце, ни огромное синее море не радуют Руди. Он остался один. Куделька в Лиссабоне отправили в больницу. Когда его перенесли на катер, Руди еще раз подошел к нему. Он даже сам не знал, чего он, собственно говоря, стеснялся - ведь Куделек был его другом. Куделек только сказал:

– Вот беда-то! Так и не поплаваем мы с тобой вместе!

– Главное, чтоб нога поскорее выздоровела. В январе мы снова в Гамбург придем!
– обнадежил его Руди.
– Я дождусь тебя, и мы вместе снова наймемся на какое-нибудь судно.

– Ну, бывай здоров, Руди! И передавай привет!

– Кому это?

– Неграм, конечно!

Палубные плиты нагрелись. Тихо на баке. Только далеко внизу шумит вода, прыгают дельфины, воздух дрожит над трубой. Из нее поднимается беловатый дымок и тихо плывет к корме. На Руди короткие штаны и майка.