Сейчас Руди достает булочку, медленно жует и смотрит на толстого стармеха, живот которого так выпирает, что кажется, будто он проглотил футбольный мяч. Темно-синий китель весь в пятнах. Входит боцман Иогансен. Он принес буфетчику три новых оцинкованных ведра и целый ворох половых тряпок.

– Хватит, что ли, на первый раз, Фреди?
– спрашивает он.

– Спасибо, боцман! Мочала бы мне еще! Пусть Генрих сходит с тобой в канатную.

Руди кивает. Рот у него забит булкой.

– А ну-ка, две кружки пива - для меня и для боцмана! приказывает стармех.

– Благодарю вас. Я с утра никогда не пью. Разве что после вахты. Тогда оно как-то вкусней.

– Боцман, я вас приглашаю!
– Стармех встает и выпячивает толстое пузо.

– Очень благодарен, стармех, но я сейчас на вахте.

– Как же так? Вашу матросню я же не буду угощать, а вас я приглашаю со мной выпить.

Руди испуганно смотрит на стармеха, потом на Иогансена.

Тот улыбается.

– Премного благодарен, но мне, правда, некогда. Пойдем!
– добавляет он, обращаясь к Руди.

Выходя, Руди слышит, как стармех кричит:

– Рюмку коньяку!

Стараясь не отставать от Иогансена, Руди все увеличивает шаг и думает: "Почему же боцман не выпил со стариком? Теперь стармех на него обозлится".

В канатной Иогансен выдает юнге пук мочалки и, когда Руди уже собирается уходить, спрашивает его:

– Генрих, кажется тебя на самом деле Руди зовут?

Юнга кивает.

– Так вот, Руди...
– Боцман достает из кармана носовой платок, вытирает им рот, снова прячет его в карман и потом садится на свернутый канат.
– Ну, иди, садись!
– Руди не решается, и боцман Иогансен добавляет: - Да я тебя тут только спросить кое-что хочу.
– Он пододвигает юнге небольшой ящик; Руди садится.

Некоторое время оба молчат. Иогансен набивает свою коротенькую трубочку табаком.

– Я давно уже хотел спросить... вам, что же, на палубе не разрешают работать? Правда, что тебя и твоего друга... Боцман умолкает.

– Куделька, - подсказывает Руди.

Иогансен улыбается и говорит:

– Так вот, правда, что тебя и твоего друга Куделька списали с "Пассата", будто вы бунтовщики?

– Бунтовщики? Нет, мы только больше не хотели заниматься у Медузы... у боцмана...

– Я знаю, о ком ты говоришь.
– Иогансен большим пальцем уминает табак.
– Расскажи, как оно все было!

И Руди рассказывает о последних днях на учебном корабле. Под конец он горячится и заканчивает словами:

– Только вот стали их потом по одному вызывать к капитану и этому, из гитлерюгенд и из Трудового фронта, ну они все и сдрейфили. Все, значит, зря было.

Боцман Иогансен посасывает трубочку и говорит, глядя прямо перед собой:

– Да, да, так оно и бывает - сдрейфили!
– Потом, улыбнувшись, добавляет: - Но ты не прав! Не зря все это! Зря ничего не бывает. И не зря я там служил, и не зря меня оттуда списали. Да и не зря я сюда попал.

Руди молчит. Он не понимает боцмана и спрашивает:

– А ведь лучше было бы, если бы они не сдрейфили, верно?

– Что верно, то верно, - отвечает Иогансен, поднимаясь, - так оно и должно было бы быть. Ты думаешь, у нас, у взрослых, это подругому бывает? Все они трусят! Почти все. Но вот вы двое - вы не струсили. А потому-то это и не было зря.

Руди тоже встал. Пучок мочалки торчит у него из-под мышки. Ему хочется спросить боцмана кое о чем.

– Боцман Иогансен!

– Ну что? Думаешь это не так, как я говорю?

– Нет, так. Но ведь они у нас отняли членские билеты. Они выгнали нас из гитлерюгенд, а ведь я только... Обратно-то они нас примут?

– А тебе разве охота?
– говорит Иогансен, закусив нижнюю губу.

Руди таращит на него глаза:

– Конечно. Что я, хуже других, что ли? И Куделек не хуже. Да мы ничего плохого и не сделали.

– Значит, тебе охота?

Руди видит, что лицо боцмана вдруг изменилось, будто на него упала какая-то тень.

– То-то и оно, - бормочет боцман и неспеша запирает шкафчик.

А Руди поднимается на палубу и относит мочало в буфетную. Но небольшой пучок он прячет в карман, затем достает все, что нужно для чистки, и принимается наводить блеск на все медные части в салоне: на иллюминаторы, пороги, ручки дверей, абажуры. При такой работе хорошо думать - заняты ведь только руки.

"А тебе разве охота?"... Вопроса этого Руди не понимает. Да и как ему понять его, не зная Иогансена. Он ведь знаком с ним только по учебному кораблю. Что ж, боцман не кричал, как Глотка, не издевался над ними, как Медуза с его омерзительной улыбкой. Правда, боцман Иогансен и не сдрейфил, как остальные. Он ведь пошел к капитану, когда было это дело с портфелем. А в грозу спас тонувшего человека. И еще раз пошел к капитану - из-за Эрвина...