А Билле смеется себе под нос, приговаривая:

– Ясно, что так дело быстрее пойдет!

Нейгауз крутит цигарку. Руки у него дрожат, бумага рвется. Он ругается:

– Старик на водку и пиво запрет наложил. А тут и воды напиться как следует не дают, в такую жару-то!

– Твой мушиный мозг разве поймет? У нас в баках мало воды, вот и приходится ее беречь, раз мы тут застряли, - говорит д'Юрвиль, не вставая с койки.

– Без тебя знаю. Только почему он не прикажет с берега воды привезти? Раз в день баркас за водой ходит.

А мог бы три рейса делать. Так нет, видите ли, он с нами лодочное учение проводит, правила всякие заставляет зубрить. Остановка катера и прочий бред.

– Здорово они тебя обработали! Ты ведь совсем недавно подругому разговаривал. Может, мне тоже книжечку у господина боцмана попросить?
– доносится голос Холлера с другой койки. Он как-то особенно ядовито произносит "господина боцмана". Что тебе за это дают, если такую книжечку прочтешь?

Нейгауз захлопывает книгу, вскакивает:

– По морде дают, вот что!
– И он ударяет кулаком по занавеске, прикрывающей лицо Холлера.

Но боцману Иогансену удается в последний момент отдернуть руку матроса.

– Оставь ты свою привычку: чуть что - в драку лезть! уговаривает он его.

Но Нейгауз пробует вырваться. Тем временем Гельге и Черный Губерт становятся рядом с Иогансеном.

– Ну, а если я не оставлю своей привычки?
– рычит Нейгауз, сжав кулаки и со злобой поглядывая на боцмана.

– Спятил, что ли?
– говорит ему Гельге.
– Надо знать, кому по морде давать!

Нейгауз обводит взглядом Гельге, боцмана, а затем и Черного Губерта.

– Чудак ты, Пит!
– тихо произносит Иогансен, впервые назвав Нейгауза по имени.

Кулаки у матроса опускаются, и тогда боцман отпускает и его руку. Нейгауз откидывает волосы со лба и оглядывает матросов:

– Выходи к нам на бак! Поговорим!
– успокаивает его Иогансен.
– А то ты все один да один. И правда еще спятишь!

Но Нейгауз заупрямился, как избалованный мальчишка, и отталкивает руку Черного Губерта, который тянет его за собой.

– Это я от этой книги чуть не спятил!
– глухо говорит он.
– Такая книжица - чистый яд для нас.

– А ты не слышал, из яда иногда лекарства делают? спокойно спрашивает боцман и добавляет: - Садись!

Еще раз взглянув на Иогансена, Нейгауз молча опускает голову. Потом берет книгу и кладет ее на стол, где вместе сидят матросы и кочегары. Затем сам несколько торжественно присаживается к ним.

Переплет грязный, книга зачитана. С трудом можно разобрать название: Б. Травен "Корабль смерти" *.

Вернулся Руди и притащил в одной руке чайник с дымящимся чаем, а в другой - целое ведро воды.

– А вам самим-то до завтра хватит?
– спрашивает его Билле.

Руди отмахивается.

– Да у нас ее никто не берет. Пей, сколько хочешь. В крайнем случае я всегда в камбузе могу воды взять.

– Вот сволочи!
– ворчит Билле, переливая воду из одного ведра в другое.
– Что же они там, на мостике, лучше нас, что ли?

Руди хочет ему возразить чисто по привычке, но ничего не получается. Он вдруг понимает, отчего злится Билле. На мостике - каюты капитана, штурмана, механиков.

Но ведь и он, Руди, и Георг, и кок тоже там живут.

А Билле сказал: "Сволочи!" Но тут Руди бросается в гла

* Б. Травен - немецкий писатель, живущий в Мексике. Его произведения отличаются резкой критикой капиталистического строя и горячим сочувствием к угнетенным. В гитлеровской Германии книги Б. Травена были запрещены.

за, что Нейгауз сидит рядом с Холлером и д'Юрвилем и что они переговариваются друг с другом. Нейгауз наливает себе чай.

– А ну-ка, и я с вами выпью! Против жажды лучше всего горячий чай помогает!
– говорит Иогансен, присаживаясь к столу.

– Я вам сейчас чашку подам!
– предлагает Руди и бросается к полке с посудой, которую Билле как раз вытирает сырой тряпкой.

– Не надо!
– отмахивается Иогансен.
– Мы тут все из одной кружки пить можем.

Руди берет табуретку и тоже подсаживается к столу.

Он слушает, о чем говорят матросы и кочегары, и внимательно наблюдает за ними. Но вскоре его мысли принимают другое направление. А когда Билле подходит, наконец, к столу, Руди думает: "Билле легко, он здесь свой человек. Спит здесь, живет со всеми вместе. А я только вечерами здесь бываю, после работы. Но где же мое настоящее-то место? А Георг?"