Какое-то время из норы доносилось шуршание, шелест осыпающихся кусочков породы. Потом вдруг в недрах холма что-то крякнуло, затрещало и ухнуло, выбросив клуб мелкой пыли в лицо нагнувшегося десятника.

– Эй, парни!
– негромко позвал он, а потом во весь голос.
– Брик! Сало! Пятак! Отзовитесь!!!

Слабый, приглушенный расстоянием стон был ему ответом.

– Тяни!

Десяток рук ухватились за торчащий наружу конец веревки. Дернули...

Она подавалась, но плохо.

– А ну, разом!
– Валлан оттер плечом одного из воинов.
– Дружно! Раз, два!!! Взяли!!!

Локоть за локтем спасательная веревка подавалась, волоча за собой что-то тяжелое, цепляющееся за все неровности.

Еще рывок и на жухлую траву вывалился Брик, не подающий признаков жизни. Сплошная корка грязи, замешанной на крови покрывале его голову и плечи. С пояса свисал размочаленный оборванный второй конец.

– По коням, - угрюмо бросил Валлан.
– Кто б то ни был, он останется там навсегда. Души Пятака и Сала об этом позаботятся.

Отроги Облачного кряжа, под холмами жнивец, день шестнадцатый, полдень Томительные мгновения, отмечаемые только частыми ударами трепещущего сердца, растянулись в вечность. Тело, парализованное страхом словно оцепенело, тогда как голова продолжала работать, рисуя ужасающие картины. Темно было, хоть глаз выколи. Лишь обострившиеся до предела слух и обоняние давали возможность воспринимать внешний мир, состоящий из тьмы, вони и тяжелого загнанного дыхания.

Что ж он медлит?

Или это неправильный стуканец?

А, может быть, зверь в спячке и нас не слышит?

Мак Кехта заворочалась, недовольно бормоча что-то на старшей речи, и попыталась подняться.

– Эисте, феанни. Тише, госпожа, - шепнул я, придерживая ее за плечо.
– Байол... Опасность...

Она, похоже, так и не сообразила из-за чего началась заваруха. Услышав мои слова, вместо того, чтобы затаиться, рванулась вскочить на ноги:

– Этлен!

В это время источник вони и хриплых вздохов с топотом бросился по выработке... Но не на нас, а в противоположную сторону.

– Зажигай факел, Эшт, - в голосе телохранителя явственно слышалось облегчение.

Да с удовольствием. Тьма надоела мне хуже корешков одуванчика к обеду. Когда-то они были у меня едва ли не постоянной пищей.

Смолистая ветка разгорелась быстро и весело. Огонь с жадным треском бросился пожирать сухую древесину, осветив попутно наши перепуганные лица. Нет, это у меня и у Гелки - перепуганные. У Этлена - озадаченное. У Мак Кехты раздраженное.

– По-моему, - проговорил старик, убирая один меч в ножны.
– Это был человек.

– Фаг дар бр'енн, салэх.
– презрительно откликнулась сида.
– Судя по вони, человек.

Я сделал вид, что не слышу ее.

– Не стуканец, это точно. Иначе нас уже не было б в живых.

– Такой страшный зверь?
– Этлена малость озадачила моя уверенность.

– Страшнее я не видел.

– Вы, люди, мало живете и не успеваете повидать многого.

Согласен. По сравнению с долголетием перворожденных, мы сгораем, как мошки-однодневки. Однако, за время трапперства и скитаний зверья я повидал предостаточно. Стуканец самый злобный, тупоумный и непредсказуемый из них.

– Может, посмотрим, кто это?

– Пожалуй, ты прав. Пойдем.

– Я с вами, - вскинулась Мак Кехта.

– Ты еще слаба, феанни, - телохранитель умел быть непреклонным.
– Подождешь нас здесь. Я дам тебе один меч.

Сида сверкнула глазами, но согласилась, покорно принимая протянутое рукоятью вперед оружие.

Мы двинулись по выработке. Именно, двинулись, пошли, а не поползли на карачках. Как приятно хоть иногда побыть с выпрямленной спиной!

Если предыдущее наше пристанище - старая рассечка выглядела старой и заброшенной, то нынешнее - казалось настолько древним, насколько вообще может быть древним созданное руками людей. По всей видимости мы попали в одну из штолен, построенных во времена расцвета Красной Лошади и десятка прочих приисков на южных отрогах Облачного Кряжа. Коли это так, мы уже удалились от прииска достаточно далеко. Можно попытаться и выбраться на свет.

Хорошо раньше крепили. На совесть. Темные венцы выгибались внутрь под тяжестью скал, но держались. Не рушились. Нынешняя крепь, прекрати за ней ухаживать, не простоит и нескольких лет. Сгниет.

Этлен шагал впереди, весь напряженный, готовый к мгновенному броску. Я держался за его спиной, подсвечивая факелом.

Полсотни шагов, не меньше, и перед нами оказался тупик. Вернее, завал. Причем, весьма свежий, насколько я могу доверять своему опыту работ с землей и камнем. К беспорядочному нагромождению валунов, обломанных бревен и расщепленных досок спиной чумазый оборванный человек. Он затравленно озирался вокруг и прикрывал голову руками, тихонько поскуливая.