Сумасшедший?

Этлен близко не подошел. Остановился на расстоянии двух шагов.

– Не бойся, - очень тщательно выговаривая человеческие звуки произнес сид.- Мы не причиним тебе вреда.

Оборванец молчал, но я заметил между неплотно сцепленными пальцами любопытный глаз. Значит не безумец. Просто очень напуган. Может кто из наших? Спрятался от перворожденных, да попал под завал.

Я поравнялся с Этленом.

– Ты кто? Узнаешь меня? Ты с прииска?

Ладони убрались прочь, открывая лицо

– Молчун,..
– не то удивился, не то обрадовался найденный нами. А скорее, и то и другое одновременно.

– Кто ты?
– повторил я вопрос.

– Я тебя узнал. А ты меня нет, - говоривший улыбнулся.

Где-то я эту улыбку видел... Чуть-чуть ближе факел. Круглая физиономия, превращенная грязной коркой, исполосованной дорожками пота, в диковинную маску. Нос, похожий на гриб-боровик, весь в дырочках пор...

– Желвак! Каменная крыса! Вот ты где прятался!

– Узнал!..

– Я ж тебя с весны не видел!

– Да пошли они все...

Этлен слушал нас, не убирая, впрочем, меча. Ладно, хватит болтать попусту. Пора переходить к животрепещущей теме.

– Желвак, отсюда есть выход?

Он сокрушенно покачал головой:

– Уже нет.

– Вот это?
– показал на завал.

– Угу.

– Как же так?

– Там люди в лесу. На конях...

– Петельщики?

– Чего?

– Коричневые накидки с пламенем на груди.

– Да не разобрал я,..
– и вдруг опасливо покосился на сида, будто только что его заметил.
– А это кто?

– Перворожденный. Ты разве не понял?

Ох, Желвак! Ох, хитрец! Любит притворяться дурачком. Только меня не проведешь.

– Они пришли мстить за Лох Белаха?

– Можно и так сказать, - сказал, как отбрил, Этлен.

– Я не виноват.

– О чем это он?
– удивился телохранитель.

Не в том мы сейчас положении, чтобы предаваться воспоминаниям.

– После как-нибудь... Он был головой прииска. Тогда... Весной.

Сид кивнул.

– Так что с выходом, Желвак?
– напомнил я.

Клещами из него слова тянуть что ли?

– Люди на конях... Они гнались за мной. Думал - убьют. А я - сюда. А когда за мной полезли - крепь расшатал. Вроде бы, кого-то придавил, - бывший голова самодовольно потер ладони.

– Ясно...

Этлен убрал меч. Равнодушно (как он может сохранять такое непроницаемое выражение лица?) посмотрел на завал и на Желвака.

– Пойдем обратно?

– Эй, погодите, - забеспокоился наш найденыш.
– А вы-то как сюда попали?

– Как и ты, - и это была правда.
– Только через другой вход.

– Так мы можем выйти?!
– он аж подпрыгнул.

– Не можем. За петельщиками соскучился?

– Так вы тоже...

– А ты как думал?

– Пойдем, Эшт, - поторопил меня сид.
– Нечего терять время.

Я замялся в нерешительности. Конечно, Желвак не самый лучший или благородный из людей, с какими мне довелось пообщаться в жизни, но не бросать же его вот так. А он словно догадался, подслушал мои мысли:

– Эй, не оставляйте меня, сиятельный феанн...

– Не зови меня феанном!
– похоже, это обращение - единственное, что способно хоть чуток вывести Этлена из душевного равновесия.

– Прошу прощения... Я хотел сказать... Возьмите меня с собой - я вам пригожусь.

Вот хитрован. Прямо как в нянькиных сказках: не убивай меня, благородный витязь, я тебе пригожусь. Ага, сундучок с дуба достану... А вдруг правда не лишним окажется?

– Ты давно тут живешь?

– С травника.

– Воду сможешь найти.

Желвак самодовольно осклабился.

– Смогу. А как же. Я вас отведу.

Теперь дело за перворожденным. Его решение - окончательное.

– Возьмем, Этлен?

– Возьмем. Тряпье свое пусть здесь бросит. Там вшей поди...

– Э, как же так,..
– забеспокоился Желвак.
– Что же я голым?..

– Хочешь с нами?

– Хочу, - он поежился, исподтишка кинув взгляд на завал.

– Тогда бросай.

Умею я быть беспощадным, когда нужно. Сам себе удивляюсь.

Поскуливая, Желвак скинул достопамятный кожушок. Прореха от удара плети Лох Белаха была заделана грубыми стежками. Отбросил одежку на груду камней и бревен. Следом полетел наполовину облезший треух. Действительно, живности в таких заводится - не меряно. Особенно, если носить все лето, не снимая, что Желвак с успехом и проделывал до нашей встречи.