Они помолчали. Дженюари грустно улыбнулась.

– Тогда все, что мы делаем и о чем думаем, начинает казаться незначительным. Стоит только представить себе, что в других мирах есть люди, подобные нам, молящиеся Богу... как я, просившая его помочь мне заново научиться ходить...

– Ходить?

Они обернулись - по лестнице спускался Том. На нем был халат; писатель держал в руке пустую бутылку.

– Проснувшись, я обнаружил, что моя девушка исчезла, а спиртное кончилось. Он сел возле Дженюари.

– Я не ослышался - вы говорили о ходьбе? Сейчас почти два часа ночи.

– Нет, - отозвался Хью.
– Дженюари рассказывала, как она когда-то молилась о том, чтобы Господь помог ей научиться ходить.

– Я не могла заснуть, - сказала Дженюари, прижавшись к Тому.
– Мы с Хью беседуем о звездах.

– Почему ты заново училась ходить?
– спросил Хью.

– Это длинная история.

– Кажется, я сегодня рассказал тебе несколько Довольно длинных историй. Теперь твой черед, - заявил Том.

Она начала говорить, сначала неуверенно. И вдруг обнаружила, что заново переживает те долгие печальные месяцы. Огонь догорел, но мужчины, казалось, этого не замечали. Темные глаза Тома излучали сочувствие и восхищение. Она поняла, что никому еще не говорила о том, как много ей довелось страдать. С Линдой она лишь делилась фактами. Даже Майк не знал о том отчаянии, которое она испытывала. При нем она всегда сохраняла бодрый вид. Но сейчас, когда она сидела в темноте рядом с обнимавшим ее Томом, все пережитые Дженюари мучения и боль одиночества выплеснулись из души девушки. Когда она закончила, мужчины долго не могли нарушить тишину. Наконец Том встал.

– По-моему, нам всем не помешает выпить. Хью налил себе виски.

– - Это вас устроит? Бербон кончился.

– Я основательно подготовился, - сказал Том.
– Водитель отнес на кухню коробку. Я сейчас вернусь.

Том вышел из комнаты; Хью проводил его взглядом. Подняв бокал, он посмотрел на Дженюари, свернувшуюся калачиком на диване.

– Я увидел в тебе нового человека. Знаешь, мне начинает казаться, что у вас с Томом все будет хорошо. Похоже, он обрел наконец в лице худенькой девчонки настоящую женщину.

Входная дверь открылась так бесшумно, что они не заметили, как в дом проникли двое мужчин. Дженюари обернулась в тот момент, когда чья-то рука зажала ей рот. Она увидела, как блеснул нож у ее горла. Второй незнакомец направил луч фонаря в лицо Хью.

– О'кей, мистер... если не хочешь, чтобы мы убили твою девушку, выкладывай деньги и драгоценности. Закричишь - мы перережем твоей подружке горло.

– У нас нет денег и драгоценностей, - глухо произнес Хью.

– Послушай, мистер... Двухметровый гигант застыл над Хью.

– На прошлой неделе мы бомбили тут неподалеку одну парочку. Чтобы заставить даму снять кольца, нам едва не пришлось отрезать ее мужу яйца. У вас, приезжающих сюда отдохнуть на уик-энд, всегда есть при себе деньги и цацки.

– На ней ничего нет, - произнес бандит, державший нож у горла Дженюари.

Хью вывернул свои карманы. Оттуда выпали две пятерки... несколько долларовых бумажек... монеты и ключи.

– Это мелочь, - сказал великан и посмотрел на лестницу.
– Держи девку, приказал он своему напарнику.
– Я отведу его наверх. Может быть, сумею убедить этого типа показать мне, где он хранит ценности.

Дженюари осталась наедине с мужчиной, у которого был нож. "Где же Том? Я должна закричать", - подумала Дженюари. Она посмотрела на мужчину. Он тяжело дышал, на лице его блуждала самодовольная ухмылка. Он был коротышкой и едва доставал Дженюари до плеча. Но он держал у горла девушки нож.

Одной рукой он развязал пояс ее халата. Уставился на полоску кожи. Ухмылка превратилась в злобную усмешку.

– Кажется, я помешал тебе побаловаться с твоим дружком.

Она закрыла глаза и постаралась сдержать крик, когда его рука грубо коснулась ее груди. Коротышка расстегнул "молнию" на своих брюках и вытащил из ширинки член.

– Неплохой агрегат для такого маленького парня, как я. Каждый человек должен быть хоть в чем-то силен. Мой друг, - он кивнул в сторону лестницы, думает только о деле. Но я совмещаю работу с удовольствием. Так что мы с тобой немного потрахаемся.

Он сорвал халат с Дженюари:

– А ну, повернись!

– Пожалуйста...
– взмолилась она.

– Вероятно, ты предпочитаешь более романтичный вариант - на мягкой кровати и чтобы я лежал сверху. Тогда ты попытаешься вырвать у меня нож. Нет уж, сестренка. Займемся любовью по-собачьи. Стоя в такой позе, ты не бросишься на меня. Ну-ка, повернись!
– рявкнул он.