– Я выживу... похоже, от меня было мало проку, я потерял форму.

Они спустились вниз. Коротышка уже приходил в себя. Хью направился к телефону. Том останови друга.

– Что ты собираешься сделать?

– Вызвать полицию. Это наркоманы. Посмотри на его руку - она вся в следах уколов.

– Положи трубку, - приказал Том.
– Мы найдем веревку и свяжем их. Я отвезу этих подонков на расстояние мили от дома и брошу их там. Обратившись в полицию, мы впутаем в это дело Дженюари. Ты знаешь, обыграют ситуацию газетчики.

Хью отправился за веревкой, а Том стал приводить гиганта в чувство, шлепая его ладонью по> щекам. Когда Хью вернулся, Том энергично массировал; бандиту заднюю часть шеи. Но тот лежал, как тряпичная кукла.

– Мы не можем бросить их в таком состоянии, - сказал Том.
– Они не выживут. Замерзнут.

– Выживут, - возразил Хью, связывая грабителей.
– Это же наркоманы... они не боятся холода.

– Хью, мне кажется, он мертв.

Поднявшись, Том посмотрел на обмякшее тело гиганта.

Хью склонился над грабителем, прикоснулся к его запястью, шее.

– Есть слабый пульс.

– Тогда мы должны доставить его в больницу. Хью, ты отвезешь Дженюари в Нью-Йорк. Дженюари, быстро оденься.

Это был приказ. Девушка побежала вверх по лестнице.

– Но что будешь делать ты?
– спросил Хью.

– Когда вы уедете, я позвоню в полицию и попрошу их прислать "скорую помощь". Скажу, что собирался тут поработать над книгой, а ты предоставил мне дом. Объясню, что вышел на кухню, а вернувшись, застал их врасплох...

– Почему тебе самому не поехать с Дженюари в город? Я вызову "скорую" и расскажу ту же историю. Думаю, Дженюари предпочла бы этот вариант.

– Я тоже, - произнес Том.
– Но, дружище, в тебе нет и ста восьмидесяти сантиметров. Ты смог бы ударить его в горло или челюсть, лишь если бы он для этого нагнулся.

Том посмотрел на свой разбитый кулак.

– И эти костяшки послужат подтверждением того, что я говорю правду.

Дженюари спустилась с сумкой. Ее лицо было белым, она прижалась к Тому. Хью вышел из дома, чтобы завести машину.

– Я слышала ваш разговор. Что, если грабители заговорят? Скажут, что видели здесь троих людей?

– Эти наркоманы могут говорить все что угодно - поверят мне, а не им. Не беспокойся.

Они услышали, как Хью посигналил. Том повел Дженюари к двери.

– О, Том...

Она прильнула к нему.

– Я надеялась, что мы весь уик-энд будем вместе. Не только одну ночь.

Он посмотрел на нее и заставил себя лукаво улыбнуться.

– Знаю. Но согласись, это была необычная ночь.

Глава 20

Погруженные в свои мысли, Дженюари и Хью всю дорогу молчали. Когда они подъехали к Нью-Йорку, уже начало светать. В машине работал обогреватель, но Дженюари внезапно поежилась. Город казался угрюмым и серым. Уэстгемптон и случившееся там перестали быть реальностью. Хью остановил автомобиль перед домом Дженюари. Улицы были пусты. Холодный ветер гонял по тротуару обрывки газет. Настроение у Дженюари было таким же мрачным и тяжелым, как испачканные копотью уличные диванчики, стоявшие перед зданиями.

– Дома без швейцаров выглядят мертвыми, - сказала девушка.

Улыбнувшись, Хью похлопал ее по руке.

– Отдыхай, Дженюари.

Он помог ей выйти из машины; они остановились перед подъездом. У Дженюари зуб на зуб не попадал от утреннего холода.

– Вы устали. У вас, вероятно, затекли ноги, - сказала она.
– Я умею готовить только растворимый кофе... но если вы хотите...

– Нет. Полиция в Уэстгемптоне вежливая, но весьма! дотошная. Том способен выпутаться из любой ситуации, но будет чувствовать себя лучше, если я вернусь туда.

Наклонившись, он поцеловал ее в щеку.

– Слушай, я хочу взять назад все мои советы-предостережения, которые я так охотно давал вначале. Между тобой и Томом произошло нечто такое, чего у него не было с другими девушками. Я говорю это не потому, что ты - влюбленная женщина. Я наблюдал за Томом и видел, как он смотрит на тебя, чувствовал его отношение, - тут все другое. А теперь отдыхай. Уладив наши проблемы, мы немедленно позвоним тебе.

Когда Дженюари вошла в квартиру, ей показалось, что время остановилось. В комнате валялись вещи, оставшиеся при сборах. На кресле лежали слаксы, на кровати - рубашка. Неподвижные следы далекого прошлого. Эти двадцать четыре часа были целой жизнью.