Шрифт:
– Не то что в Лейпцигской тюрьме, где было так темно.
– Он снова спас нас сегодня!
– Без него мы бы погибли!
– Однако помнишь, сестра, в наших сновидениях его окружало сияние?
– Да... оно нас почти ослепляло!
– Кроме того, он не казался таким печальным.
– Но тогда он приходил к нам с неба... а теперь он на земле.
– Сестра... что значит этот шрам? Видела ты его раньше?
– О нет!.. мы не могли бы его не заметить.
– А руки... Смотри, как они изранены.
– Но если он ранен... значит, он не архангел?
– Почему бы нет? Он мог получить раны, защищая или спасая кого-нибудь.
– Ты права... Было бы хуже, если б он не подвергся опасностям, делая добро...
– Как жаль, что он не открывает глаз...
– У него такой добрый, нежный взгляд!
– Отчего он ничего не сказал о нашей матери, пока мы шли сюда?
– Мы были с ним не одни... он не хотел...
– Теперь мы одни...
– А что, если мы его попросим рассказать нам о ней?
Сестры переглянулись с трогательным простодушием; щеки их пылали ярким румянцем, девственные груди трепетали под черным платьем.
– Ты права... попросим его.
– Господи, сестрица, как бьются _наши_ сердца!
– заметила Бланш, не сомневаясь, что ее сестра чувствовала то же, что и она.
– И как приятно это волнение! Как будто нас ждет большая радость!
И сироты, приблизясь к креслу на цыпочках, опустились на колени по обеим его сторонам. Они набожно сложили руки, как на молитву. Картина была очаровательна. Подняв свои милые лица к Габриелю, девушки произнесли тихим, тихим голосом, который был так же свеж и нежен, как и их пятнадцатилетние лица:
– Габриель! Поговори с нами о нашей матери!..
При этих словах Габриель сделал легкое движение и полуоткрыл глаза. Прежде чем окончательно проснуться, молодой миссионер в полусне заметил прелестное видение и, не отдавая себе в нем отчета, любовался молодыми девушками.
– Кто меня зовет?
– спросил он, наконец проснувшись совсем и подняв голову.
– Мы!
– Роза и Бланш!
Пришла очередь покраснеть и Габриелю. Он узнал спасенных им девушек.
– Встаньте, сестры мои, - сказал он наконец, - на коленях стоят только перед Богом...
Сироты повиновались и встали, держа друг друга за руки.
– Вы, значит, знаете мое имя?
– спросил Габриель, улыбаясь.
– О! мы его не забыли!
– Кто же вам его сказал?
– Вы...
– Я?..
– Когда вы приходили к нам от нашей матери...
– Сказать нам, что она вас к нам послала и что вы всегда будете заботиться о нас!
– Я?!
– удивился миссионер, ничего не понимая в этих речах.
– Вы ошибаетесь... Сегодня я увидел вас впервые...
– А в наших сновидениях?
– Да, вспомните, во сне?
– В Германии... три месяца тому назад... Посмотрите на нас хорошенько!
Габриель не мог сдержать улыбки при наивной просьбе девушек вспомнить сон, который видели они. Все более и более изумляясь, он спросил:
– В ваших снах?
– Ну, конечно... и вы нам давали такие хорошие советы...
– Так что и потом, в тюрьме... когда мы так горевали... ваши слова служили нам утешением и поддержкой.
– Разве не вы вывели нас из тюрьмы в Лейпциге... в ту темную ночь, когда не было видно ни зги?
– Я?!
– Кто же другой пришел бы помочь нам и нашему старому другу?
– Мы ему говорили, что вы будете любить и его за то, что он нас любит... а он не хотел сперва верить ангелам!
– Так что сегодня во время бури мы почти что нисколько не боялись...
– Мы ждали вас.
– Да... сегодня Бог действительно помог мне спасти вас. Но я возвращался из Америки и в Лейпциге не был никогда... значит, и из тюрьмы вывел вас не я... Скажите мне, сестры, - прибавил он, улыбаясь, - за кого вы меня принимаете?
– За доброго ангела, которого мы видели еще раньше в снах... и которого прислала к нам наша мать заботиться о нас!
– Дорогие сестры!.. я только бедный священник... Случайно я оказался похож на ангела, которого вы видели во сне... и видеть которого вы только во сне и могли, так как ангелы для нас невидимы!
– Как? ангелов нельзя видеть?
– спросили сироты, переглядываясь с грустью.
– Это ничего, мои милые сестры!
– сказал Габриель, ласково взяв их за руки.
– Сны, как и все другое, посылает нам Бог... а раз тут замешана и ваша мать, то вы вдвойне должны благословлять свое сновидение.