Затем княгиня повела гостей в подвалы дворца, где имелись сауна, спортзал с тренажерами и небольшой бассейн с ледяной водой. Тут она с ними ненадолго попрощалась, сказав:

– Двух часов вам хватит? А я пока пойду. побуду немного в одиночестве. После вас немного попарюсь и ополоснусь перед дорогой.

– Экстравагантная женщина!
– сказал Тетерин, когда она ушла.

– Она хорошая, - со вздохом согласился отец-основатель.

– Даже слишком, - засмеялся Белокуров, отчего оба поглядели на него вопросительно.

Парилка была крепкая, из нее выбегали и прыгали в ледяной бассейн, потом опять лезли в парилку. В холодильнике можно было обрести пиво, белое столовое вино, водку, креветок, мидий, раков, семгу и даже ропанов. Трижды попарившись и окунувшись, угостились кто чем понемножку и снова полезли в жар парилки. Уселись на верхнем полке, дыша тяжко и счастливо, быстро покрываясь восковыми каплями пота.

– Эх, до чего ж хорошо!
– выдохнул Белокуров.

– Кажется, ведь и положено перед Пасхой намываться, - произнес Тетерин.
– Чтобы с чистым телом и чистой душой встречать.

– Тело-то мы успеем отчистить, - сказал отец-основатель.

– А что, брат двойник, сильно загрязнена душа?
– спросил его главный бестиарий.

– А у вас?
– сердито ответил вопросом на вопрос Ревякин.

– У меня-то?
– хмыкнул Борис Игоревич.
– Не душа нынче у меня, а бомж немытый, гнилой и смердящий.

– Красиво сказано!
– рассмеялся Тетерин.

– Ваша чище?
– спросил его Ревякин.

– Тоже бомж, - мотнул головой голый палеоантрополог.

– Стало быть, наши души будут Пасху встречать как бомжи, - подытожил отец-основатель.

– А ваша-то душа чем перепачкана, главный идеолог светлого птичьего будущего?
– спросил Белокуров.

– Не скажу, - буркнул тот.

Наступило молчание. потрескивала печка, было слышно, как стукаются о доски капли пота трех бомжедушных грешников. Вдруг дверь парилки со скрипом, резко отворилась - и на пороге выросла фигура голой женщины. Три мужских сердца разом дрогнули.

– Ох и накочегарили! Не продохнуть!
– прокряхтела голая княгиня Жаворонкова, закрывая за собой дверь и не спеша усаживаться на полок, красуясь своим холеным телом. На нижнем полке места хватило бы еще для двоих, но она села на средний, прямо у ног Белокурова. Теперь перед ним были ее плечи, спина, затылок, сияющий черными волосами. Внутри у главного бестиария все съежилось. Он постарался прикрыться полотенцем, на котором сидел, и заметил, что Тетерин совершает то же самое, а Ревякину все равно. Что делать дальше - непонятно.

– Сейчас еще Марина с Оксаной придут, - сообщила княгиня.
– Что-то замешкались. Небось Маринка опять заартачилась. Может, вам и впрямь не жениться на ней, Владимир Георгиевич?

«Та-ак!
– подумал Белокуров.
– Оксанка, стало быть, для Тетерина. Надо делать ноги!»

– Марина с Оксаной тоже во всей прелестной наготе?
– спросил он нахальным тоном.

– Разумеется, - сказала княгиня.
– У нас в княжестве…

– Знаю-знаю, - перебил голый главный бестиарий.
– Солнце приходит к нам раздетое, и нам нечего стесняться наготы. Отец основатель нас уже просветил.

– Так, я пошел, - решительно встал Тетерин, скакнул вниз и исчез за скрипучей дверью.

– Куда это он?
– спросила княгиня.

– Должно быть, пошел своего Хавьера Солано сбривать, как я своего Мопассана, - засмеялся Белокуров.

– Хавьера?
– не поняла княгиня.

– Ну генерального секретаря НАТО, - в отличие от нее, понял шутку Белокурова отец-основатель.
– У Хавьера Солано такая же щетина. Сейчас это в моде.

– И правильно сделает, если сбреет, - засмеялась княгиня.
– Ему ужасно не идет.

Наступило молчание. Белокуров собрался уж было тоже совершить побег, но Ревякин опередил его:

– Так, мне тоже уже хватит. Сердчишко что-то стало затихать.

Одновременно с ним почему-то уходить было неловко.

Когда отец-снователь оставил княгиню и бестиария наедине, голая женщина запрокинула руки, завела их за шею Белокурова и там сцепила пальцы. Голова легла ему на живот. Глядя сверху на красивые очертания женского тела, Белокуров едва не потерял голову.

Но нет! Надо было бежать. И он схватил руки княгини, оторвал их от себя, поднимаясь, и произнес:

– Голые бабы по небу летят: в баню попал реактивный снаряд.

– Какой хам!
– смеясь, воскликнула княгиня.
– Эй! Куда? Замри! Держи его! Хватай его!

Но он уже рванул дверь, выскочил из парилки, бросился в бассейн, окунулся, смывая пот, поспешно вылез и зашагал в раздевалку. Там обнаружил одевающихся Ревякина и Тетерина. Ни Марины, ни Оксаны.

– А где другие совратительницы?
– спросил он.

– Женская раздевалка отдельно, - сообщил отец-основатель.

– Это вы после разговора о загаженных душах решили хоть немного не грешить перед Пасхой?
– смеялся бестиарий.