– Мэйсон, давайте перестанем придуриваться. Я видела вашу статью. Я знаю, что вы журналист, и жалею, что не выяснила этого в прошлый раз, когда согласилась принять ваше приглашение.

– А что, это могло повлиять на ваше решение?

– Возможно. Особенно если бы я знала, что вы собираетесь напечатать статью в газете. Я хочу, чтобы вы поняли раз и навсегда, что я не стану обсуждать с вами мою работу, если вас интересует то, что происходит в кабинете начальника отдела городского планирования, позвоните самому Риду Доновану.

– Вы в самом деле сердитесь?
– искренне изумился Мэйсон Харт.
– Но почему?

– Потому, что вы обвели меня вокруг пальца. А в итоге, когда в газете появилась публикация, многие, вполне естественно, пришли к выводу, что сведения о проекте вы получили от меня. Другими словами, из-за вас я попала в крайне неловкое положение и подвела людей, которых глубоко уважаю.

– Вы имеете в виду Леланда Кросса?
– спросил он, глядя на нее в упор.

– Не только его, но и Рида Донована.

Этот человек взял меня на работу, когда я очень в этом нуждалась. Он поверил мне, а теперь разочарован.

– Но вы же не виноваты. Вы ничего мне не рассказывали. Ваше имя не упоминалось в статье.

– Вы полагаете, если мое имя не было названо, то это снимает с меня ответственность? А как насчет того, что нас видели вместе всего за два дня до выхода статьи?

Честно говоря, у меня вообще создалось впечатление, что вы подстроили встречу с Леландом Кроссом. Кого вы хотели защитить, Мэйсон?

– Бросьте, Лорен. Не может быть, чтобы вы говорили это всерьез. К тому же хороший репортер никогда не откроет свои источники. Даже такой красивой женщине, как вы, Лорен предпочла пропустить мимо ушей комплимент, показавшийся ей слишком прямолинейным.

– Скажите, Мэйсон, - продолжала она, не скрывая ехидства, - а сегодня вы пригласили меня сюда, чтобы ваш источник остался незамутненным?

– Что вы имеете в виду?

– Разве не ясно? Вы позвали меня сюда, чтобы в глазах людей ваш осведомитель снова оказался вне подозрений, когда вы опубликуете статью.

– Неужели вы серьезно?
– спросил Мэйсон с недоверием.
– Я пригласил вас только потому, что вы мне нравитесь.

– Мне отчего-то трудно в это поверить.

Как ни странно, ее слова всерьез задели Мэйсона. Он принялся объяснять Лорен мотивы, которые двигали им, когда он готовил публикацию, и тон его был обиженным.

– Если вы помните тот вечер, Лорен, - говорил он, - то я ни разу не заговаривал о вашей работе. Конечно, к Леланду Кроссу я подошел намеренно, но оказались мы там же, где он, совершенно случайно. Я понятия не имел, что он приедет обедать в гостиницу, но, раз уж так получилось, я решил, что познакомиться с ним будет полезно во всех отношениях. Рано или поздно мне придется взять у него интервью.

– А почему вы не поговорили с ним, прежде чем печатать статью? Разве не принято у журналистов сначала выяснять позиции противоположных сторон? осторожно поинтересовалась Лорен.

– Все зависит от обстоятельств, - спокойно ответил Мэйсон.
– Иногда полезнее сначала изложить суть вопроса, и лишь потом дать возможность высказаться участникам конфликта.

– Когда уже ничего нельзя изменить, не так ли?

Ядовитое замечание Лорен задело Мэйсона, и после недолгих раздумий он решил перейти в наступление.

– А почему все это так важно для вас, Лорен? Я уверен, что публикация не доставила вам особых неприятностей. Так чем же объясняется ваш интерес? Леланд Кросс?

Вас что-то с ним связывает?

– Нет, конечно!
– возмутилась Лорен.
– Мне просто не понравилось, что в газете искажены все факты.

– Лорен, поверьте, я ничего не исказил, - устало повторил Мэйсон. Разве вы нашли в статье неточности?

– Нет, но это все выглядит настолько... подстроенным, и потом, со многим я не могу согласиться.

– Возможно. Но если дело чистое, то зачем устраивать из него тайну?

– Видите ли...
– Лорен замолчала, понимая, что любое ею сказанное слово будет истолковано не правильно и еще больше все испортит.

– Просто, - продолжал за нее Мэйсон, - ваш шеф, Леланд Кросс, мэр и городской совет надеялись протолкнуть проект, не привлекая к нему внимания. А вам не кажется, что жители Чарлстона имеют право знать, что небоскреб, который намеревается возвести Кросс, изменит лицо города? И что здание скорее всего будет построено на земле, где должен быть парк?