Лорен проснулась и долго ворочалась с боку на бок, пока наконец не задремала уже совсем на рассвете.

Примерно через час ее разбудил громкий звонок в дверь. Накинув в полусне халат и проведя рукой по спутанным волосам, Лорен пошла открывать.

– Кто там?
– крикнула она.

– Это Ли, откройте, Лорен.

Даже не проснувшись до конца, она поняла, что голос у него очень злой, и замерла у двери.

– Откройте же, черт побери!
– приказал Леланд.

– Подождите минуту, - сказала Лорен и, не обращая внимания на его проклятия, побежала в ванную, чтобы умыться и причесаться. Быстро проведя по губам помадой, она наконец открыла дверь. Леланд просто кипел от негодования.

– Что вы столько времени копаетесь?
– проревел он, врываясь в гостиную.

– Я, как правило, не принимаю посетителей на рассвете, мистер Кросс. Если вы желаете, чтобы вас встречали как положено, то советую вам предварительно звонить по телефону или хотя бы приходить в более подходящее время, - возмутилась Лорен.

– Ладно, ладно. Забудем. Не в этом дело, а в том, что из-за вас случилась неприятность. Я полагал, вы поняли все то, что происходит в кабинете Рида Донована, не подлежит разглашению. Как вы могли сделать такую неслыханную глупость?
– негодовал он, в раздражении ходя туда-сюда по комнате. Когда он в конце концов остановился напротив Лорен, она дрожала от возмущения.

– Я не понимаю, о чем вы толкуете, Леланд Кросс, и не собираюсь с утра пораньше разгадывать ваши загадки. Если вам есть что сказать, говорите и убирайтесь отсюда, - стиснув зубы, пробормотала она.

– Вы что, действительно не понимаете?

– с недоверием спросил Леланд.

– Чего не понимаю, Ли?
– начиная терять терпение, воскликнула Лорен.

– Вот. Полюбуйтесь.

Он протянул ей воскресную газету. Набранный крупным шрифтом заголовок на первой странице сразу же бросился ей в глаза: "ГОРОД СДАЕТСЯ - НЕБОСКРЕБ БУДЕТ ПОСТРОЕН!" Ссылаясь на анонимный источник в городском совете, автор статьи писал, что власти пытаются тайком одобрить проект, не вынося его на обсуждение общественности. Детали, о которых шла речь, были точны и свидетельствовали о том, что журналист хорошо осведомлен.

Теперь Лорен стало ясно, чем вызван гнев Леланда: эта публикация могла запросто угробить все его планы.

– Ли, это просто ужасно. Но при чем тут я? Я никому ничего не рассказывала.

– И даже своему дружку?
– презрительно процедил Леланд.
– Мимолетный разговорчик в постели о том, что было днем на работе, а?

– Да как вы смеете!
– возмутилась Лорен, занося руку, чтобы съездить по его физиономии.

– Я бы не стал делать этого на вашем месте, - хватая ее за запястье, предостерег Леланд. Глаза его потемнели от ярости, и, глядя на нее в упор, он произнес, отчетливо выговаривая каждое слово:

– В кабинете нас было трое, Лорен. Ни я, ни Рид никому ничего не рассказывали.

– Таким образом, естественно, остаюсь только я, - заметила Лорен. Высокого же вы оба мнения о моей порядочности!

– Ну хорошо, - отпуская ее руку, продолжал Леланд, - скажите, что мы должны были подумать? Как насчет господина, с которым я видел вас позавчера? То, что именно он написал статью, - всего-навсего совпадение?
– - О чем вы говорите, Ли? Я незнакома ни с одним журналистом.

– Очень забавно. Статья написана неким Мэйсоном Хартом. Если не ошибаюсь, вечером в пятницу вам не терпелось представить меня молодому человеку, которого звали именно так. Неужели вы полагаете, что в Чарлстоне живут два Мэйсона Харта?

– О боже, - прошептала Лорен, опускаясь на диван.
– Ли, клянусь, я понятия не имела, что он из газеты. Он ни разу не говорил, где работает. Он пришел в управление, чтобы поговорить с Ридом, а потом стал мне названивать, и в конце концов я согласилась сходить с ним в пятницу в ресторан.

– И, немного выпив, в качестве благодарности за приятно проведенный вечер, как следует пооткровенничали, поведав о том, что мы тайком хотим выстроить небоскреб.

– Ничего подобного не было!
– сердито сказала Лорен.
– Повторяю, о проекте я ни с кем не разговаривала. Как и вообще о работе, кстати.

– Лорен, мне трудно вам поверить, когда передо мной лежит статья, где все написано черным по белому.

– Я понимаю и ужасно огорчена. Но я говорю вам чистую правду, Ли. Я бы ни за что не сделала ничего подобного, хотя бы потому, что очень дорожу своей работой.

Слушая несправедливые обвинения Леланда, не желавшего верить ей, и вспоминая о том, что она видела его с другой женщиной, Лорен все-таки не выдержала и расплакалась. Вбежавшая в эту минуту в комнату Холли, на которой была яркая пижамка с зайцами, застыла на месте, переводя взгляд с всхлипывающей мамы на своего обожаемого Леланда и явно не понимая, как ей поступить. Наконец она все же бросилась к Лорен.

– Мамочка, почему ты плачешь? Не плачь, пожалуйста, - просила она, гладя и. обнимая ее.

– Все в порядке, детка. Не беспокойся, - успокаивала ее Лорен, не переставая всхлипывать.

– Почему мама из-за тебя плачет?
– с возмущением спросила Холли у Леланда.

– Я не хотел обидеть ее, крошка, - виновато ответил он, - Так получилось, нечаянно.

Лорен взглянула на него, чувствуя, как дрожит у нее нижняя губа, и взяла носовой платок, который он ей протянул.

– Вы поверили, надеюсь, что вышло недоразумение?
– дрожащим голосом произнесла она.