– А ты бы рассказал им, куда мы идем?
– спросил Зайнулов.
– Семен Владимирович правильно поступил, он перевел разговор в другое русло. Поучись у него.

– Да мы не против, - отвечала старуха старшине.
– Только покормить вас нечем.

– Ничего, мать, у нас свои продукты пока есть, - ответил Семен Владимирович.

– Слышьте, сынки, - сказала вдруг старуха.
– Не через Полыновскую балку идете?

Алексей было хотел достать карту, но старшина продолжал разговор.

– А в чем дело-то?

– Немец прошел в ту сторону. Много немца.

Семен сразу посерьезнел.

– Насколько много? Как нас?

– Даже побольше. И лошадей много, и оружия всякого. Они южнее прошли, мимо деревни, но мы все видели.

– Глазастые вы!

Алексей все-таки достал карту. Стрелка, по которой они должны были двигаться, пересекала луга под названием Полыновские. Снова от порыва ветра где-то ударил колокол. Политрук поднял глаза от карты и посмотрел на старшину, едва заметно кивнув. Старшина закусил губу и перевел взгляд на заснеженную равнину за домами. Пока тот думал, пока Зайнулов с озабоченным видом вытирал лоб, Алексей увидел интересную вышивку на платке, которым старуха повязывала голову.

Край платка покрывал сложный узор, который когда-то был красным, а теперь выцвел от времени. Алексею было трудно разобрать орнамент на повязанном платке, но он мог утверждать, что узор был в некотором роде удивительным, непохожим на узоры других русских деревень.

– Рота! Разойдись!
– скомандовал старшина.
– Мать, примите ребят.

Старушка кивнула и отошла к другим жительницам деревни Потерянная, собравшихся возле одной избы. Калинин, Зайнулов и старшина остались одни.

– Немца тут никак быть не должно, - сказал старшина.
– И уж тем более, нам нельзя двигаться вслед за ним.

– Вы хотите сказать, что мы не выполним приказ?
– произнес Калинин.

– Мы не владеем оперативной обстановкой! Наличие немцев в этом районе свидетельствует о вероятном прорыве. В этом случае мы запросто можем оказаться в окружении, когда подойдем к Черноскальной высоте.

– Мы должны выполнять приказ! Это приказ командования!

– Мы тоже командование. Надо учитывать оперативную обстановку, а не слепо следовать приказам!

– Приказ нельзя обсуждать!
– не унимался Калинин.

– Семен, - вступил в разговор Зайнулов.
– Лейтенант прав. Нельзя просто так вернуться обратно. При дальнейшем продвижении будем вести себя осторожно. Когда тронемся в путь, вышлем вперед разведчиков.

– Не нравится мне все это, - произнес старшина и решительным шагом покинул их. Алексей посмотрел на политрука.

– Это плохо, что немцы прошли в том же направлении?
– спросил он.

– Да. Мы не знаем их цель. Они могут помешать нам выполнить основную задачу. Кстати, давно хотел спросить. Почему мы должны занять этот холм? Почему в таком отрыве от остальных войск? Если мы его займем, как долго его придется удерживать?

– Я не знаю.

– Вам не говорил об этом подполковник?

– Нет.

– И вы не спросили?

– Я просто не думал об этом.

– Теперь есть время, чтобы подумать.
– И политрук покинул Калинина, вслед за старшиной. Алексей некоторое время стоял, размышляя. Старухи разошлись. Красноармейцы разбредались по избам, чтобы последний раз понежиться в тепле, пообедать и продолжить путь по заснеженным дорогам.

Алексей Калинин посмотрел на ближнюю к нему избу.

– Ух ты!
– пробормотал он, подходя к ней.

Изба вроде ничем не отличалась от тысячи других, разбросанных по средней полосе России. Рубленный дом с покатой крышей, три окна на фасаде, сплошь обрамленные сложным узором. Ничего особенного. Но глаз Алексея тотчас уловил маленькие странности.

Обычный крестьянский дом до нашего времени сохранил в себе языческую заклинательную символику, при помощи которой жильцы старались обеспечить сытость и тепло, безопасность и здоровье, пытались защитить себя от нашествия злых духов. Эта заклинательная символика сплеталась в единый образ мироздания. Обычно, на фасаде русской избы при помощи изощренно выпиленных досок, закрывающих фронтоны и углы - изображались небеса и ход солнца. С крыши спускались деревянные "полотенца", на которых помещалось изображение светила. В центре ставили громовой знак - круг, разделенный на сектора - символ Рода или Перуна, оберегавший дом от попадания в него молнии. Щипец крыши обычно украшал конек.

Здесь, на фасаде этой старой избы изображения солнца отсутствовали. Не было и стандартного "конька", при помощи которого люди просили покровительства у могучего светила. Кругом были волнистые линии и переплетающиеся волнистые узоры - и вокруг окон, и по краям крыши, и на углах избы. Даже маленькое окошко на чердаке было выполнено в форме волны. На гребне избы вместо "конька" висел потрепанный и выцветший флаг. Когда-то он был голубого цвета, но сейчас голубой цвет остался только по краям. Ветра не было, и флаг висел сложенным. Какой-то символ был изображен на нем, но Калинин разобрать этот символ не мог. Он видел только край непонятного знака. Кажется, там были нарисованы какие-то растения.