Шрифт:
На втором заходе, почти вплотную, чуть не скребнув осевшую в волне круглую с иллюминаторами кают-компании корму СРТ, моторист впритирку подогнал бот к борту СРТ. Два матроса ухватили поданные с парохода концы, а двое с траулера поймали брошенные американца-ми петли, и все вместе навалились и прижали бот к фальшборту, к трем покрышкам, заменявшим кранцы. Казаркин без промедления прыгнул и упал на протянутые ему с палубы руки. Следом за ним полетели на палубу мешок с игрушками и чемоданчик. В это время нашла волна, и Казаркин вместе со всеми схватился за американский бот, чтобы удержать его под волной. Волна залила всех на палубе ярко-зеленой, светящейся водой. Оцепенело держались друг за друга матросы, пока волна прошла и схлынула, и тут же разом отпустили друг друга по команде из рубки в мегафон:
– Пошел! Мать вашу!
Американский бот отделился от СРТ, и в нем замахали руками.
– Все благополучно!
– сказал кто-то.
– Боцман, иди на шпиль, чуть чего - бот с командой на воду,- сказал Капитан шепотом в мегафон.
– Смотрю!
– крикнул Боцман. Между волн поднимался и пропадал белый бот. Отсюда американец казался гораздо меньше, вертолет на его палубе был совсем игрушечный.
– Ничего, смелые ребята!
– Форс риска не боится, они же вояки.
– Ты их знаешь, Серега, вот этих?
– спросил Боцман.
– Никого я не знаю, я за весь переход ни с кем даже слова не сказал. Голова болела очень.
– А сейчас-то ты как?
– спросил Гулимов, он все время крепко держал Казаркина за жилет, как будто боялся, что друга снова не станет каким-нибудь чрезвычайным образом.
– Да ничё, вроде оклемался...
– Ну здорово, что ли?
– Здорово, Федя...
Американцы благополучно подняли свой бот, и прожекторы потухли, машины заработали и, посигналив друг другу, как положено, суда легли на свои курсы.
Шторм усиливался.
– Ну, теперь дома,- сказал Казаркин, чувствуя усиление шторма. Это особенно было заметно на маленьком СРТ. В темноте штормовой ночи американец маячил своими ходовыми огнями.
В тамбуре Серегу обхватил Сапунов. Казаркин не ожидал от малоприятного своей ироничностью Сапунова таких нежностей, но тоже постарался обнять его.
– Ты, Серега, по-ихнему уже, наверное, шпаришь?
– засмеялся Сапунов.
– Маленько совсем,- сказал Казаркин.
– Старпом!
– шепнул Гулимов.- Они с Кэпом совсем плохо живут, расскажу потом.
– Ой, что тут было!
– сказал Сапунов.
– Пока суть да дело, зайди ко мне на минуту,- сказал Старпом.
– Да мы еще не обнюхались как следует,- сказал Казаркин.
– Обнюхаетесь, мне на пару слов.- Старпом скрылся в своей каюте.
– Иди не бойся,- предупредил Федя.- Кэп целиком за экипаж.
Казаркин как был, с чемоданчиком и с кулем под мышкой, вошел к Старпому.
– Ну, где наш герой?
– спросил Капитан у Гулимова, стоявшего с матросами возле машинной шахты.
– У Старпома на совещании,- сказал Гулимов зло.
– Уже? Ну ладно, пусть ко мне зайдет, как он там?
– Вроде целый, а зубов нету. Да лицо перекосило, неровное немного.
– С лица не воду пить, лишь бы здоровье было,- сказал Капитан. Он ушел было в свою каюту и вдруг высунулся оттуда: - Вася!
– Вот он я!
– Вася, по такому поводу по праздничной разнарядке жратву, понял?
– Все ясно. А чем его кормить, Серегу-то, зубов если нету.
– Федя, чего Серега любит?
– А я и не знаю, правда. Ну чего он любит...- задумался Федя.
– Водочку любит. Для нее зубов не надо,- сказал Сапунов.
– И это правильно,- сказал Капитан,- это будет от меня.
– Значит, говоришь, все в порядке?
– задумчиво сказал Старпом, не глядя в глаза Казаркину.
– Зубов нету, а остальное в порядке.
– Зубы вставишь.
– Вставлю.
Старпом поднялся, заходил, покачиваясь, по каюте, потом остановился против Казаркина.
– Что они тебе предлагали, Сережа?
– Старпом подбирал слова.- Ну чтобы ты остался, Родине изменил?
– Ничего не предлагали,- сразу ответил ошарашенный Казаркин,- да я бы не согласился...
– Не надо, не надо. Рыба ищет, где глубже, человек - где ему лучше.
– Странно вы рассуждаете.
– А ты не учи меня рассуждать. Кто-кто, а я матроса знаю.
Казаркин сдержался, но нерв, который при всяком движении губ где-то задевало в сраставшихся мышцах его лица, дал себя знать. Казаркин сморщился от боли.
– Ну ладно, мы сейчас во Владивосток и там тебя, очевидно, спишем.