– Руки за голову и выходить по одному! У вас нет шансов!

Ну-ну, синхронно подумали Зоров и Рангар, доставая пистолеты, и так же синхронно ударили волновыми пси-пакетами предельной мощности. Сталь неважно защищает от психодинамического излучения, и голос, начавший было повторять фразу, заткнулся не полувздохе. Смолкли и выстрелы. Выждав еще три секунды, Зоров метнулся к машине.

Экипаж бронетранспортера состоял из шести человек, по-видимому, пятерых солдат и офицера. На всех была одинаковая пятнистая униформа, но рукав одного из них украшали две нашивки в форме скрещенных молний, да и вместо грубых сапог на ногах имели место ботинки из хорошей кожи. Все шестеро пребывали в глубокой отключке. Зоров махнул рукой Рангару, они вдвоем повытаскивали солдат из люка и аккуратно уложили в воронку, где перед этим прятались сами. А вот офицера оставили для допроса.

В самоходке было, мягко говоря, тесновато, Зоров занял место за рычагами управления и стал внимательно их изучать. Рангар сел рядом - очевидно, это было место командира. Лада и Олвар пристроились сзади, на местах боковых стрелков, а у круговой турели с крупнокалиберным пулеметом уложили офицера.

– Хорошо, что мотор не заглушили, - сказал Зоров.
– Так вроде бы все ясно и просто... Ну, с Богом!

Бронетранспортер взревел, чадно задымил и рывком тронулся с места.

– Эй, чай, не дрова везешь!
– сказал по-русски Рангар. Он довольно улыбался - воистину лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

– Займись-ка лучше пленным, - бросил Зоров, внимательно глядя на дорогу сквозь узкую смотровую щель.
– Способ связи с командованием, пароли... Мы в прифронтовой полосе, и любая наша ошибка может быть чревата.

Рангар волновым пакетом "R" вернул офицеру сознание. Воля того была подавлена, и он без всяких фокусов сообщил довольно сложную систему скользящих паролей, а также частоту и шифр связи со штабом.

– До Столицы далеко... вряд ли до утра доберетесь, - сообщил он на вопрос о местонахождении Президента.

– Ехать куда?
– спросил Зоров.

– Вот... вот туда.

– Рангар, повинуясь знаку брата, вновь отправил пленного в темное царство сна. Лада и Олвар сидели молча, тесно прижавшись друг к другу.

Бронеход обладал достаточно неплохими ходовыми качествами. Он шел по пересеченной местности со скоростью около пятидесяти километров в час, легко преодолевая рытвины, воронки и даже неглубокие рвы. Дважды их останавливали на мобильных заставах, и тогда сердце Рангара замирало... но он произносил слова пароля, и их мирно пропускали.

А когда начало светать, на горизонте встал лес колючей проволоки и стальных трехметровых "ежей". Они подъехали к Столице, точнее, к ее первому кольцу обороны.

– Дальше вас не пропустят, - сообщил пленный офицер, которому Рангар вновь на некоторое время вернул сознание.
– Там совсем другая система паролей и опознавательных знаков... я их не знаю.

– Это не имеет значения, - после короткого раздумья произнес Зоров. Скажи мне радиочастоту правительственных сообщений... ту, по которой идут в эфир сообщения для всего народа.

– Но на ней нельзя выходить в эфир!
– задохнулся от ужаса офицер.

– Нам все можно, - жестко усмехнулся Зоров.
– Ну?

Пленный назвал частоту. Зоров выставил ее лимбами настройки рации, которая располагалась перед сидевшим на командирском месте Рангаром, и глубоко вздохнул. Словно отгоняя прочь все сомнения.

– Что ты задумал, брат?
– вполголоса осведомился Рангар.

– Нам необходимо добиться аудиенции у Президента, ибо в левоспиральных мирах только первое лицо в государстве знает местонахождение очередной Двери. Причем сделать это надо очень быстро... враг наш снова получил фору по времени.
– Зоров говорил по-русски, и его понимал только Рангар.

– Но как?
– Рангар поднял брови.

– Открытое обращение плюс внушающая уважение демонстрация силы.

– Демонстрация силы? Здесь, где на головы населяющих этот мир людей сыпятся термоядерные бомбы?

– Ты забыл, что у меня есть кое-что похлеще термояда.

– Да, но...
– Глаза Рангара расширились.

– Хочу сообщить тебе, любезный брат мой, - скучным голосом произнес Зоров, - что мощности моего ГР хватит, чтобы вообще отправить весь этот мир к чертовой матери... какой он там, Оранжевый? Вот-вот. Но сей акт будет действием необратимым, коих я пока избегаю, хотя ох как хочется! Учитывая же, что мы по-прежнему - в широком смысле - находимся в Преддверии, в структуре многомерной... я обойдусь сравнительно малым воздействием. Видишь на горизонте горы? Целый горный кряж или даже хребет... Я сотру его с лица этой земли. Просто и внушительно.

У Рангара отвисла челюсть.

– Я не сошел с ума, - сверкнул глазами Зоров.
– Кстати, можешь закрыть рот. Просто я с каждым новым шагом по этим дурацким мирам все больше убеждаюсь в их... заданности, сконструированности. Они не настоящие - в том смысле, в котором мы это обычно понимаем... но в то же время и настоящие, потому что здесь гибнут люди и можем - кстати, вполне элементарно - погибнуть и мы. Причем, как мне кажется, окончательно и бесповоротно, вот в чем вся штука. Нас исследуют, как крыс в лабиринте... но цели этих неведомых исследователей настолько же отличаются от целей работающих с крысами ученых, как сами ученые от крыс... или еще больше. А мы, простите, миндальничаем.