И здесь, в безопасности, расслабившись, я ощутил возник-ший вопрос: "Почему энергетическое тело Людочки в Астрале? Одно и не преследуемо?" И мне захотелось возвратиться обратно в ситуацию прошедшей встречи, но на сей раз я без труда освободился от подобного легкомыслия, ибо вне сомнения знал, чем это могло быть чревато, ведь не исключено в абсолютности, что и теперь астральное тело Людочки - приманка.

Но здесь, на более высоком уровне Астрала, слишком все являлось легко и привлекательно, и я быстро отказался от своего неспешного полета, мгновенно взмыслил и тут же завис крохотным сгустком своего воображения у самого темечка Гриши председателя кооператива.

Но какое-то спокойствие почувствовал я. Так бывает, когда знаешь, что для тебя что-то очень легко, доступно, но ты не спешишь это сделать, находишься в состоянии созерцательном.

Не знаю, может, по этой причине, может, оттого, что я привык преодолевать сложности, но я не стал торопиться и не объявился тут же в Гришином теле, а возвратился в Астрал.

Я многое мог себе позволить, и когда мои покачнувшиеся чувства от астрально рывка остановились и замерли, почему-то мне вздумалось посмотреть, что же происходило за время моего отсутствия в лесной комнате ведьмы.

И я смедитировал на ментальный информативный пласт, и вскоре мое астральное видение породило недавние события в мельчайших подробностях.

Гриша открыл затуманенные глаза, а когда его зрение прояснилось, он испуганно впялился коротким взглядом в сидящую рядом прямо на полу Екатерину.

Она о чем-то думала, и Филька сидел у нее на плече. Екатерина не смотрела в сторону председателя, и Гриша стал нервничать, жутко ему было переглядываться с филином, который тоже вертел головой и обеспокоенно поглядывал на гостя в своей комнате.

– У-м-м, у-м-м, - замычал Гриша для того, чтобы на него обратили внимание, ибо жутко ему было, да и говорить очень хотелось. И Екатерина чутко отреагировала на его зов, она повернулась к нему лицом и тут же изменилась в своем состоянии: обалдело юльнула глазками.

– Толстячок... Что, неужели опять проголодался?

– У-ку, у-ку, - ответил Гриша, тараща глаза и мотая головой.

– Понятно, соскучился.

Гриша насторожился и замер.

– Говорить хочешь? Да?
– Гриша тут же активизировался и закивал.

– У-гу, у-гу, - озабоченно заподтверждал он.

Тогда ведьма наклонилась к нему, протянула к нему руки, и Гришино лицо оказалось в ее ладонях, и она приподняла его на себя.

– Только смотри, не орать, - пригрозила она, - ты меня понял?
– И Гриша кивнул в знак безысходного согласия. Получив подтверждение о соблюдении спокойствия, ведьма развязала и смотала бинт, отодрала пластырь от губ председателя.

– Ух, - сказал тот тяжеловесно и незамысловато.

– Что значит "ух", а, толстячок?
– игриво расхохоталась Екатерина.

– Я Гриша, - мужественно проговорил кооператорщик.

– Да, Гриша, Гриша, - улыбаясь, подтвердила Екатерина, - ты понимаешь, в какую ты историю вляпался?

– Понимаю.

– Ни хрена ты еще не понимаешь, дорогой мой, - сказала Екатерина и юзом придвинув пенек поближе к Грише, уселась на него.
– Есть и в самом деле не хочешь?

– Нет, а ты ведьма?

– А что, разве не похожа?

– Вы меня убьете?

– Дубина, ты еще очень нужен.

– Отпусти меня, ведьма.

– Ну да, ты умотаешь, а Сергею куда возвращаться?

– А что там за бездна, пустота?

– Где?

– Ну там, где я сидел.

– А-а, ты вот о чем, это, дорогой мой, переход в Астрал.

– На тот свет?

– М-м-м-да...
– призадумалась Екатерина, - в какой-то мере ты прав.

Некоторое время они сидели молча.

– Ну ты что, Гриша, в штаны нагадил, что ли? Говорить хотел...

Но Гриша не отзывался, он почему-то закрыл глаза и про-должал сидеть молча.

Вначале Екатерина не обратила никакого внимания на ту блажь председателя, она спокойно сходила на кухню и приготовила две чашечки чая с лимоном, и вскоре она снова оказалась возле Гриши и села на пенек, а чашечки с чаем поставила на третий, свободный пенек.

– Долго ты еще будешь с закрытыми глазами сидеть, кукушонок? Языком поработать надо, а то совсем разучишься говорить.
– Теперь Гришино молчание и закрытые глаза стали уже не удивлять, а настораживать ведьму.
– Ну ты смотри, обнаглел, - оживилась Екатерина.
– Забастовку устраиваешь?
– громко проговорила ведьма у самого Гришиного уха.
– Может, еще голодовку объявишь?
– Но Гриша продолжал упорно молчать.

И тут в следующее мгновение случилось совершенно неожиданное: Гришино дыхание остановилось, Екатерина сразу же это заметила.