– Как жаль, - сказала Каштанова.
– Но завтра уж я тебя спрошу, завтра я тебя первым спрошу!

У Козликова оставался один шанс - химпя, и он решил ни за что не упускать его. Учительницу химии Инну Андреевну он встретил у доски и так и стоял, пока класс здоровался с учительницей.

– В чем дело, Коаликсз?
– спросила Инна Андреевна, отметив отсутствующих.

– Хочу отвечать, - сурово сказал Козликов.

– Ну, девятый дежурный... Вот ато действительно чудо - Козликов хочет отвечать! Прекрасно! Сейчас я тебя спрошу...

Класс ахнул.

Костя Костромин смотрел на Козликова невозмутимо.

Маша Иванова шепнула: "Не бойся!"

– Нет, я ему покажу!
– не вытерпел Саша Медведев.

Даже Фокин с Романом Багаевым смотрели с интересом - что теперь будет?

– Снайпера кадо, - сказал Фокин и прицелился в Козликова.

Инна Андреевна посмотрела на класс, потом на Козликова.

– Расскажи мне, Володя...

– А я не знаю!
– поспешно и радостно объявил Козликов.

– Чего ты не знаешь?

– Ничего не знаю!

– Как, совсем ничего?

– Ни вот столько! Ничего!

– Но это же...
– Инна Андреевна поднялась в глубоком волнении и обошла Козликова кругом.
– Козликов,

Володя, ты действительно убежден в том, что ничего не знаешь?

– Эта... Убежден!

– Но тогда ты... Тогда вы, Владимир Козликов, - Сократ! Это Сократ однажды сказал: "Я знаю, что я ничего не знаю". С тех пор никому не удавалось повторить эти. замечательные слова, все люди думают, будто они чтото знают. Вы сделали потрясающее заявление, Владимир Козликов! Ваше имя украсит школу!

Инна Андреевна вернулась к столу:

– Садитесь, пять.

– Сколько-сколько?
– ушам своим не поверил Козликов.

– Пять!

– Тьфу!
– плюнул Козликов и пошел на место.

* * *

После шестого урока никто домой не ушел, даже Лапшин с технарями.

Какие уж тут принципы, когда такой великий спор идет и задача, совсем недавно казавшаяся до смешного неразрешимой, оказалась до смешного же простой. Но всем хотелось насладиться триумфом.

Девятый класс собрался возле директорского кабинета, куда сбегались дежурные со сводками.

Игорь Сапрыкин перехватывал их, заглядывал в листок, кивал головой, отпускал. Последняя сводка, прежде чем попасть к директору, прошла через тридцать рук - каждому не терпелось лично убедиться в том, что всё в порядке.

Наконец дверь распахнулась, и Наталья Михайловна вышла с пачкой бумажек в руках.

– Ни одной, - сказала она.
– Первый случай в моей жизни...

Оркестр пятиклассников с таким воодушевлением исполнил туш, что, наверно, по всему Электрозаводску было его слышно.

Галя Полетаева в последний раз скомандовала, и хор девятиклассников, значительно выросший с утра, объявил скороспелое сочинение Саши Медведева:

– Девятый дежурный приветствует вас! Исчерпан сегодня улыбок запас!

– Костя!
– сказала Елена Васильевна.
– Ну как же вы догадались?

Костя подмигнул Мише Логинову:

– Шерлок Холмс открывает секрет доктору Уотсону!

Все очень просто, Елена Васильевна: двойки получают, но ведь двойки и ставят! Получают - тысяча двести человек, а ставят - пятьдесят. На кого же легче повлиять?

– Это что же, по-твоему, в двойках виноваты мы, а не вы?

– Мы рассказали анекдот, и каждый поймет его посвоему, - повернулся к Фроловой Костя.

Они потянулись вереницей по коридору, мимо портретной галереи учителей - Миша Логинов с Валечкой Бурлаковой, Аня с Игорем и Сергеем, Фокин с Галей Полетаевой, компания Клавы Керунды, три технаря - Лапшин, Щеглов и Зверев. Костя приобнял Машу Иванову, очень довольную жизнью.

– А что про нас всё говорят: "семьветровские, семьветрозские", сказала Маша.
– Ну и пусть у нас будет ватага! Ватага "Семь ветров"... Маша оборачивалась на все стороны, но ее никто не услыхал, потому что ватаги еще не было, - просто она нечаянно, как всегда, предсказала, что будет она, ватага.

Люди выходят в мир школьными классами, люди живут в мире парами... И разве нельзя на планете, где столько людей страдают от одиночества, расчистить от одиночества хоть маленький кусочек земли?

Вечером Каштановы договорились: о ребятах - ни слова! Будем мечтать об отпуске! И они мечтали о лете и в тысячный раз вспоминали, поддразнивая друг друга, как они познакомились в спортивном студенческом лагере в Крыму.

Там была скала высоко над морем, такая, что лишь один человек мог сидеть на ней, свесив ноги вниз. Алексей Алексеевич, тогда еще просто Алеша, устроился однажды под вечер на скале, сидел, думал, любовался закатом, немножко грустил... и вдруг оглянулся и увидел незнакомую девушку, и полушутя пригласил ее к себе на колени - больше не было места на скале. А Елена Васильевна, тогда еще просто Алена, сама не зная почему, не задумываясь, забралась к нему на колени, и он обнял ее, чтобы она не упала в море, - и с тех пор так и держит ее, хотя Елена Васильевна часто спрашивает Алешу, что было бы, если бы на ее месте оказалась другая девушка: он бы и ее пригласил, да?