— Первое, что приходит в голову, это что ты не можешь ничего вспомнить просто потому, что на пустых страницах не было ничего. Как я уже говорила, пустые страницы мог оставить тот, кто делал копию.

— Нет, я имела в виду не это. Я хочу сказать, что главное свойство пророчеств — это их длина. Поскольку ты обладаешь даром, ты можешь полнее понять прочитанное. Но не я. А так как я никогда не могла правильно понять пророчества, я больше помню их внешний вид. Я помню, какими длинными они были. Это пророчество не полное. Я никогда не понимала их, но отлично помню, какими длинными они мне казались, и как трудно было уловить смысл такого длинного пророчества.

— Когда что-то трудно понять, оно всегда кажется более длинным, чем есть на самом деле.

— Нет. — Бердина осуждающе отвернулась. — Не то. — Она повернулась к последнему пророчеству и перевернула страницу. — Вот здесь только одна длинная страница, а за ней несколько пустых. Не могу сказать, что я так же хорошо помню другие книги, но по некоторым причинам именно эту я читала наиболее внимательно. Могу сказать, что я совершенно уверена — она намного длиннее. Я не смогла бы с уверенностью сказать, какой длины были другие пророчества, но наверняка знаю, что это, последнее, занимало больше чем одну страницу. Оно было гораздо длиннее, чем то, что я сейчас вижу перед собой. Не имеет значения, насколько точно я помню его содержание или количество страниц, но уверенно утверждаю, что оно занимало значительно больше чем одну страницу.

Это было то подтверждение, которого ожидала Верна.

— Пока я не вижу смысла во всем этом, — продолжала Бердина, — хотя я и правда помню эту часть. Там речь идет о самом начале ветвления, которое имеет отношение к запутанному вопросу возвращения к истокам магии, затем о расколе орды, превозносящей дела Создателя — эта часть, по меньшей мере, очень напоминает Имперский Орден — но остальное я вспомнить не могу. Все, что должно быть после упоминания о «вожде, потерявшем доверие» словно стерто. Я не выдумала это, Верна, вовсе нет. Я не могу сказать, почему я так уверена в том, что остальная часть текста отсутствует, но это так. Но еще больше меня беспокоит не то, почему эта часть текста пропала из книги, а то, почему содержание исчезнувшего текста стерлось из моей памяти?

Верна наклонилась ближе и подняла бровь.

— Теперь, дорогая моя, этот вопрос беспокоит и меня.

Бердина выглядела пораженной.

— Ты хочешь сказать, что поняла, о чем я говорю? Ты мне веришь?

Верна кивнула.

— Боюсь, что так. Я не хотела влиять на твое мнение. Мне нужно было, чтобы ты подтвердила мои подозрения.

— Значит, это интересовало Энн, и она хотела, чтобы мы проверили…

— Именно это. — Верна перебрала несколько книг, разбросанных по столу и, наконец, нашла ту, которую искала. — Посмотри сюда. Эта книга вызывает у меня, пожалуй, самое большое беспокойство. «Невозмутимые Истоки» — чрезвычайно редкое пророчество, которое было написано в форме законченной истории. Прежде чем уйти из Дворца Пророков на поиски Ричарда, я изучала ее. Я знала эту историю практически наизусть. — Верна пролистала страницы. — Теперь страницы книги полностью чисты и я не могу вспомнить из нее ни слова, кроме того, что ее содержание имело какое-то отношение к Ричарду. Но я понятия не имею, какое именно.

Бердина вглядывалась в глаза Верны так, как могла это делать только Морд-Сит.

— Таким образом, это значит, что у нас какие-то неприятности и неприятности эти угрожают Лорду Ралу.

Верна глубоко вздохнула, так, что задрожало пламя нескольких свечей неподалеку от нее.

— Я бы солгала, если начала бы отрицать это, Бердина. Хотя недостающий текст и не весь полностью имеет отношение к Ричарду, он все же относится ко времени после его рождения. У меня нет предположений относительно природы этой проблемы, но, признаюсь, меня это очень беспокоит.

Поведение Бердины изменилось. Обычно она была самой добродушной из всех Морд-Сит, с которыми Верне доводилось иметь дело. Бердина воспринимала окружающий мир просто и по-детски радостно. Временами она могла быть оживленной и любопытной. Несмотря на пережитые невзгоды, на которые не раз жаловались другие, на ее лице обычно была непосредственная улыбка.

Но при мысли об угрозе Ричарду она моментально переменилась. И теперь это была истинная Морд-Сит, подозрительная, холодная, грозная.

— Почему это произошло? — требовательно спросила Бердина. — Что это означает?

Верна закрыла книгу, полную чистых страниц.

— Я не знаю, Бердина. Правда, не знаю. Энн и Натан озадачены так же, как и мы. А ведь Натан — пророк.

— Что означает глава о людях, потерявших веру в своего вождя?

Для человека, не обладающего даром, Бердина очень точно сумела выделить ключевую часть этого косвенного пророчества.

— Ну… — Верна осторожно подбирала слова, — это может значить очень многое. Трудно сказать сразу…

— Возможно, и трудно. Для меня. Но не для тебя.

Верна откашлялась.

— Понимаешь, я ведь не знаток пророчеств. Но думаю, это имеет какое-то отношение к Ричарду.

— Это я знаю. Почему в нем говорится о людях, потерявших веру в него?

— Бердина, пророчество редко бывает таким прямолинейным, каким кажется. — Верне очень хотелось, чтобы эта женщина перестала так на нее смотреть. — Его кажущийся смысл часто не имеет ничего общего с истинной сутью пророчества.

— Аббатиса, кажется, это пророчество гласит, что сомнение в крепости рассудка приведет к «потере веры в вождя». Так как оно называет вождя тем, кто противостоит орде, превозносящей дела Создателя, — которой может быть Имперский Орден — это означает, что все это говорится о Лорде Рале. Из этого следует, что Лорд Рал и есть тот лидер, к которому люди потеряют доверие. Это следует за записями о разделении орды, что сейчас и делает Орден. Выходит, угроза неизбежна.