Верна почувствовала жалость к тому, кто когда-либо допускал страшную ошибку, недооценивая Бердину.

— По личному опыту знаю, что пророчества имеют свойство меняться, соприкасаясь с Ричардом.

— Для меня это звучит как своего рода угроза.

Верна сложила руки на животе.

— Бердина, ты — очень умная женщина, и я надеюсь, сможешь понять, что я совершила бы смертельную ошибку, объясняя, или даже обсуждая с тобой пророчества. Они выше понимания неодаренного человека, и не имеет значения, насколько умен этот человек. Пророчество — создание обладающего особым даром и предназначено для тех, кто обладает подобными способностями. Даже волшебники с другими способностями не могут иметь с ними дело. Даже мы, Сестры, одаренные волшебницы, должны были обучаться много лет, прежде чем нам было разрешено даже увидеть пророчества, а не только работать с ними. Для необученного очень опасно пытаться понять истинное значение пророчества. Вы можете понять слова, но не можете понять значение этих слов.

— Это глупо. Слова и есть слова. У них есть значения. Именно так мы понимаем мир вокруг нас. Почему пророчества используют слова, которые значат одно, чтобы дать понять совершенно другое?

Верна чувствовала себя так, словно ступала по лугу, сплошь заставленному медвежьими капканами.

— Это не совсем то, что я хотела сказать. Слова используются, чтобы заставить что-то понять, что-то скрыть, толковать окружающий мир, но еще их можно использовать, чтобы объяснить вещи, которые являются всего лишь предположениями. Если я, например, предскажу тебе темные времена, которые войдут в твою жизнь, это может означать, что ты перенесешь потерю, которая тебя опечалит или это может означать, что ты будешь убита. Хотя слова будут верными, их точное значение останется неясным. Было бы несправедливым использовать эти слова как причину, чтобы убивать окружающих из страха, что ты будешь убита, как предсказывает пророчество. Из-за таких неправильных толкований начинались войны. Люди умирали в результате того, что неподготовленный человек услышал простые слова пророчества. Именно поэтому пророчества сохранялись в закрытых Хранилищах в подвале Дворца Пророков.

— Но эти книги не спрятаны в хранилищах.

Верна склонилась к Морд-Сит, нахмурив брови.

— Возможно, следовало бы сделать это.

— Ты утверждаешь, что я ошибаюсь, поверив этому пророчеству?

Верна снова вздохнула.

— В данном случае невозможно разобраться что правильно, а что неправильно. Мы не можем анализировать это пророчество, потому что оно неполное. У нас есть лишь его начало и множество чистых страниц.

— И?

— И, возможно, ты права и тут говорится о Ричарде, о том, что люди усомнятся в нем, потеряют веру в него. Однако, возможно, что в недостающем тексте говорится, что все проблемы каким-то образом решатся на следующий же день, и люди поверят в него больше, чем когда-либо прежде. Мало того, пророчество может принять форму вилки, оно может значить что-то «или-или», и тогда каждый вариант одного пророчества может обрести противоположный смысл.

— Я не вижу тут противоположных значений. И как то, что описано в недостающей части текста может изменить мнение людей?

Верна пожала плечами, пристально вглядываясь в полумрак огромного помещения и стараясь подобрать пример.

— Ладно. Скажем, они могли думать, что его план сражения совершенно безумен. Возможно, военные могут признать этот план неверным. Вот это и может привести к потере доверия к нему. А если, например, вопреки советам своих офицеров, Ричард настоит на своем, поскольку солдаты исполнят его план вопреки мнению своих командиров. А представь, что несмотря ни на что, планы Ричарда приведут к победе. В этом случае вера в Ричарда, как их вождя, будет восстановлена и, вероятно, к его суждениям отношение будет более уважительным, чем когда-либо до этого. Но если действовать, не понимая истинного значения пророчества, можно случайно отменить все прочие варианты. В этом случае возникает иллюзия, что пророчество было исполнено, однако фактически, истинное пророческое событие было блокировано глупым толкованием.

Бердина не сводила с Верны глаз, задумчиво потягивая себя за косу, зажатую в кулаке.

— Полагаю, в этом есть смысл.

— Видишь, Бердина, почему пророчества опасны. Они могут запутать даже тех, кто обучен работе с ними. Но без полного пророчества я не смею даже пытаться понять его истинное значение, полный текст — необходимое условие для работы с ним, без этого пророчество слепо. Вот одна из причин, почему я настолько встревожена.

— Одна из причин? — Бердина снова внимательно посмотрела, все еще сжимая в кулаке косу. — А каковы остальные?

— Не иметь полного текста пророчества уже достаточно плохо, но то, что текст пророчества необъяснимо исчезает — а это само по себе беспрецедентно — вызывает крайнее беспокойство.

— Мне показалось, ты сказала, что мы не должны делать поспешных выводов, когда речь идет о пророчестве.

Верна прочистила горло с чувством, что один из тех капканов только что сомкнулся на ее ноге.

— Ладно, это правда. Но очевидно, что-то происходит.

Бердина сложила руки, обдумывая услышанное.

— И как ты думаешь, что это может быть?

Верна тряхнула головой.

— Я и представить не могу. Насколько я знаю, такого еще никогда не случалось. И понятия не имею, почему это происходит теперь.

— Но ты считаешь, что эта проблема касается Лорда Рала?

Верна искоса глянула на Бердину.

— Тот факт, что большая часть пророчества связана с ним, позволяет сделать вывод, что этого не избежать. Ричард рожден для трудностей. Он в центре всего этого.

Бердина была непреклонна.

— Именно поэтому ему нужны мы.

— Я никогда и не утверждала, что это не так.

Бердина расслабилась и отбросила косу назад.

— Нет, не утверждала.

— Энн ищет его. Давай надеяться, что она может найти его и поскорее. Он нужен нам, чтобы вести нас в ту, последнюю битву.

Пока Верна говорила, Бердина рассеянно вытянула из шкафа книгу и начала ее листать.

— Лорд Рал должен быть магией против магии, а не сталью против стали.

— Так говорят в Д`Харе. А в пророчестве сказано, что он должен вести нас в последнюю битву.