Шрифт:
– Итак, ты проводишь меня.
Вздохнув, та оставила в холле группу переступающих с ноги на ногу туристов и направилась прямо к едва различимой двери.
– Вот сюда, Пейс.
Когда девушка открыла дверь, за которой виднелся темный спуск вниз, Джейк заметил:
– После тебя, маленькая хозяйка.
– Но ведь не думаешь же ты, что сможешь сколь угодно долго противостоять нашей Мафии, а? Я имею в виду Женскую Мафию, Пейс.
– Так вот, значит, с кем мне пришлось спутаться. Это и есть та самая отколовшаяся группа, не так ли?
– Это нечто гораздо большее, Пейс.
– А теперь – вниз, – поторопил он. – Веди.
Девушка взмахнула рукой, и в помещении зажегся свет.
– Ты никогда не сможешь…
– Иди вперед и оставь свои комментарии.
Еще раз вздохнув, девушка с приятным лицом повела Джейка в подземелье Храма.
Глава девятнадцатая
– Это означает проигрыш, шеф?
– Прикрой свою пасть, Мона, – посоветовала постепенно приходящая в себя Фенси Донтридер.
Коренастый брюнет в белом рабочем комбинезоне отодвинул панель на серой стене и из открывшегося пространства выдвинул нечто, напоминавшее неглубокую ванну.
– Вот он, здесь, единственный живой экземпляр во всем нашем хранилище.
Джейк взглянул на бесчувственного Дикого Кота.
– Выглядит вполне нормально, – заметил он. – Что вы использовали, чтобы так нокаутировать его?
– Сказать по правде, это оказалось довольно трудно, – ответила Мона. – Потребовалось целых две порции станлеума… Ведь вам знаком этот препарат, используемый для выработки наркотиков, известный еще, как…
– Держи рот на замке, разве я не предупреждала тебя. – Фенси даже показала ей прикушенный язык сквозь боковую кромку зубов. При этом она хмуро взглянула в сторону Джейка и бластера, зажатого в его руке. – Не смей говорить этой птичке того, чего ты говорить не должна.
– Но я полагаю, – сказала Мона, – что пришло время рассказать правду. Сюда явился всем известный Джейк Пейс, который препроводил тебя в одну из самых тайных подземных комнат, где до сего времени скрывалась штаб-квартира Женской Мафии, после некоторых потерь, понесенных нами. Ну и, вполне естественно, что я предположила…
– Держи свои дурацкие предположения при себе. Может быть, время пришло, а может быть еще и нет.
– Оно пришло, – заверил Джейк обеих женщин. – Обычно под действием станлеума жертва теряет сознание по крайней мере на 48 часов…
– Мы можем привести его в чувство с помощью инъекции витазина, так же известного, как…
– Мы позволим ему прийти в себя естественным путем, – сказал Джейк. – Но вытащи его хотя бы из этой ванны.
С унылым видом Мона наклонилась, подчиняясь принуждению.
– Одного Дикого Кота – еще куда ни шло…
– Не надрывай свою задницу для этого гомика. Пусть вытаскивает своего приятеля сам.
– Ах, да не беспокойся об этом, Фенси. – Мона ухватила федерального агента за воротник и одним рывком вытащила его из ванны. – Я пристрою его в углу.
– Хорошо, так и сделай, – сказал Джейк. – У тебя есть еще порция станлеума и пистолет-шприц?
– Уж не собираешься ли ты вывести из строя весь мой персонал?
– Мне предстоит сделать еще многое, прежде, чем я позвоню в «Шоу-Биз», чтобы они забрали тебя.
– У тебя есть подходящий шанс, чтобы сделать все это, коротышка.
Джейк усмехнулся, глядя на женщину почти семи футов роста.
– Поторопись, Мона. Станлеум. – Краем глаза он следил за тем, как низкорослая девица достала из шкафа склянку с наркотиком и пистолет-иглу. – Стой, где стоишь.
– Черт побери, ты думаешь, что я нападу на тебя сбоку?
– Это всего лишь предосторожность. Заправь шприц. Вот так, хорошо. А теперь приставь его к своей руке и спускай курок.
– Я немного в растерянности от возможности получить…
– Спускай.
Мона ввела себе дозу наркотика и меньше чем через минуту растянулась на полу рядом со спящим Диким Котом.
– Ты и мне собираешься скормить порцию?
– Как раз ты-то нужна мне в полном сознании. – Легким движением свободной руки Джейк присоединил управляющий детектор к голове снежно-белой блондинки, как раз в том месте, где начиналась шея. – Теперь ты должна ответить на все мои вопросы. Итак, первый… Где находится доктор Лоскутик?
– Помочись на собственное сомбреро, ты… – В этот момент глаза Фенси остекленели, а ее длинное тело слегка напряглось и окостенело. – Этого никто не знает.