– Сегодня, - хмуро повторил Мамаев.
– Сейчас.

– Понимаю вас, сударь, очень хорошо понимаю. Но сегодня у меня прием во французском посольстве. Так что все-таки завтра. Обещаю, что эту ночь вы переживете. Завтра в семь тридцать утра, сударь. Всех благ.

Глава двенадцатая

ЦЕНА ВОПРОСА

I

Фокус со временем, который проделал президент Народного банка Буров, оказался до банальности прост: пять тысяч долларов от анонимного отправителя на валютный счет главной бухгалтерши риэлторской фирмы "Прожект", вежливая просьба по телефону - и покупка квартиры для Галины Сомовой была оформлена задним числом. Бизнесвумен призналась в этом Артисту без всякого смущения, а даже как бы с гордостью за свое умение делать бабки из ничего и с тонким намеком на то, что усталому наемнику не придется думать о прозе жизни, если...

Воистину люди не ведают, что творят.

Бизнесвумен и представить себе не могла, какое драматическое воздействие окажет ее маленький невинный гешефт на судьбу неизвестного ей Калмыкова. Точно так же она и понятия не имела, что ее признание поставит точку в ее романе с усталым наемником.

– Женщина может быть некрасивой, но женщина не должна быть пошлой, сделал общий вывод Артист и попенял персонально мне: - Твой Буров такой же пошляк, мог бы придумать что-нибудь более остроумное.

– Почему это он мой? Он такой же мой, как и твой, - решительно отмежевался я от легендарного господина Бурова.
– То, что он пошляк, это полбеды. Хуже, что он точно такой же игрок, как и Мамаев.

– Такой же шулер, - внес интеллигентную поправку Док.

– Такое же говно, - придал ей эмоциональную окраску Муха.

– И такая же, если разобраться, сволочь, - подвел итоговую черту Боцман.

– Вы думаете, я буду с кем-нибудь из вас спорить?
– спросил Артист.
– Да никогда!

Мы сидели в нашем полуподвале на Неглинке и ждали Тюрина. Он позвонил мне в Затопино в десятом часу утра, приказал собрать в офисе "МХ плюс" всю команду, включая Дока, и ждать его. Я не очень люблю, когда мне приказывают, но по голосу Тюрина понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее. А поскольку у нас с ним никаких общих дел, кроме тех, что связаны с Калмыковым и Мамаевым, не было, предмет встречи не вызывал сомнений.

Тюрин обещал подъехать к часу дня, но в час не приехал. Не было его и в половине второго. Док озабоченно посмотрел на часы и заявил, что больше ждать не может.

Свалившиеся на счет реабилитационного центра сорок тысяч долларов от Народного банка и пятьдесят тысяч от "Интертраста" сделали реальной его давнюю идею организовать отделение центра в какой-нибудь глухой подмосковной деревеньке. Чистый воздух, спокойная сельская жизнь, труд на земле, коровы, лошади. А если бы удалось сделать хозяйство самоокупаемым, о большем и мечтать нечего. Поисками подходящего места он и занялся, чтобы успеть оборудовать филиал центра до наступления холодов.

В его идее было что-то утопическое, вроде четвертого сна Веры Павловны. Да не в деревеньке с лошадками и коровками нужно готовить к возвращению в нынешнюю российскую жизнь пациентов реабилитационного центра, а в вольере с волками. Лучше - с голодными. Но я не стал сбивать своими мизантропическими мыслями Доку его высокий душевный настрой.

Док сказал, чтобы в случае чего мы позвонили ему по мобильнику, и укатил, а мы остались ждать Тюрина.

Настроение у нас было не из лучших. Мы рассчитывали, что удастся убедить Калмыкова отказаться от намерения прикончить Мамаева, если доказать ему, что Буров никакой не благодетель, а точно такой же шулер, как и Мамаев, а карта в их игре - он, Калмыков. Но теперь, после того что произошло в Сокольниках, вряд ли этот довод на него подействует. На меня бы уж точно не подействовал.

В два, когда мы уже собрались уезжать, Тюрин позвонил и сказал, что сейчас будет. Через десять минут он подъехал на своей темно-вишневой "вольво": небритый, невыспавшийся и от этого еще более высокомерный.

– Где Калмыков?
– с порога спросил он. Ответом ему было молчание.

– Не знаете, - заключил он.
– Плохо, джентльмены. Это плохо.

– Но и вы не знаете, - заметил я.
– Это хорошо.

– Чего же тут, твою мать, хорошего?

– Если бы его взяла милиция, вы бы знали.

– Усрутся они его взять!

Он расположился за столом, молча посидел, уткнув подбородок в сомкнутые замком руки, и проговорил таким тоном, каким заключают содержательное информационное сообщение:

– Вот такие дела.

– Какие?
– спросил я.
– Вчера вы уже дали делам оценку. Она изменилась?

– Что я сказал вчера?

– Говно.

– Так то было повидло. Вы клиентов угощаете кофе?

– Предусмотрено, - подтвердил Муха.

– Так чего же ты ждешь? Угощай.

– А вы клиент?

– Самый что ни на есть. Я хочу вас нанять.

– Что за работа?
– поинтересовался Муха, раскочегаривая кофеварку "эспрессо".

– Херовая работа.

– А бабки?
– спросил практичный Боцман.