Губернатор сидел за массивным, сталинских времен письменным столом высокий сухощавый пятидесятилетний мужчина в свежей крахмальной рубашке и с распущенным узлом галстука. Поддернутые белоснежные манжеты были скреплены красивыми запонками из какого-то уральского самоцвета в серебряной или мельхиоровой оправе. Подглазья набухли и были темными, как у людей, страдающих почками. Пастухов обратил внимание, что пишет он не шариком, а красивой, с золотой отделкой самопиской. И это ему почему-то очень понравилось, хотя сам он писал мало и ему было в высшей степени все равно, чем писать - лишь бы писало.

Увидев посетителя, губернатор поднялся из-за стола, вышел навстречу гостю и пожал ему руку.

– Даже думать не хочу о той чуши, которую вы сказали моему референту. Но если начальник охраны моего соперника просит о встрече - значит, у него есть на то причины. Излагайте. Кофе? Чай?

– Спасибо, ничего, - отказался Пастухов.

– Тогда пойдемте сюда, - предложил губернатор. Он открыл небольшую дверцу в торце своего кабинета, и они оказались в небольшой комнате, обставленной как столовая или гостиная: с буфетом, диваном и обеденным столом на шесть персон. Пастухов понял, что это была комната отдыха, какие, как он слышал, являлись обязательной принадлежностью кабинетов большого начальства. Впрочем, слышать-то слышал, но бывать в них ему не приходилось ни разу.

Губернатор достал из буфета початую бутылку коньяка и два хрустальных фужера, щедро налил в оба и жестом предложил Пастухову не стесняться.

– Спасибо, я не пью, - отказался Пастухов.

– На работе?
– уточнил губернатор.

– Нет, практически вообще. Ну, глоток на поминках...

– Почему?

Пастухов понял, что должен искренне отвечать на все вопросы, даже пустяковые, если он хочет получить искренние ответы на свои.

– У меня отец от водки сгорел.

– Боитесь повторить его судьбу?

– Не боюсь. Не хочу, - уточнил Пастухов.
– Есть и еще причина. Когда я выпью, во мне поселяется как бы другой человек. И он мне не нравится. Он мне мешает жить, думать, делать свое дело.

– Спасибо за откровенный ответ. А вот мне этот другой человек нравится. Он свободен, весел, раскован. Может легко позволить себе то, чего я в нормальном состоянии позволить себе не могу. Да, нравится. Поэтому я и пью.
– И в доказательство губернатор одним махом опрокинул в себя содержимое фужера.
– Давай выкладывай. Зачем начальнику охраны Антонюка понадобилась встреча с губернатором?

– У меня есть несколько вопросов. Но прежде - один совет. Немедленно смените ваших мордоворотов. Я имею в виду охрану.

– Почему?

– Перед тем как встретиться с вами, я прошел два поста. Один - на входе. Ладно, не будем к ним придираться, хотя заметить, что у человека оружие, - для этого никакого металлоискателя не нужно. Для опытного человека. Второй пост - на этаже возле вашего лифта. Та же картина. И наконец, двое ваших охранников в приемной. Но они-то должны были хотя бы обыскать посетителя. Тем более что посетитель незнакомый. Я не принес с собой сюда оружия только потому, что оно мне не нужно. А если бы было нужно?

– Ты считаешь, что моей жизни угрожает опасность?

– А вы считаете - нет? Тогда просто увольте лишних людей.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Да, считаю, - сказал Пастухов.
– Поэтому ваших охранников я не уволил бы, а сменил.

– Где я возьму других?

– Я вам пришлю пару моих ребят. Из Москвы. Они придут и скажут, что от меня.

– Твоих - что это значит?

– Мы вместе воевали в Чечне.

– Я так и подумал, что ты из военных. Кем ты был?

– Капитаном спецназа.

– Тебе же не больше 27-28 лет.

– Двадцать семь. Чин капитана я получил в двадцать пять.

– Так-так. Тем более интересно с тобой поговорить. Твои ребята с меня небось три шкуры сдерут?

– Нет, всего по пять тысяч долларов.

– За две недели работы?!
– изумился Хомутов.

– Когда вы нанимаете специалистов экстракласса, вы удивляетесь, что у них высокие расценки?

– А они экстра-класса?

– Таких в России не наберется больше десятка.

– Убедил, - подумав, сказал Хомутов.
– Да, убедил. Почему-то я тебе верю. Столько же тебе платит Антонюк?

– Это не тема нашего разговора. Тем более что платит не он.

– А кто?

– Этого я не знаю. И до вчерашнего дня не хотел знать.

– Что случилось вчера?

– Я разговаривал с сыном Комарова. Он рассказал, что за полчаса до убийства вы беседовали с Комаровым у него дома.

– Да, я встречался с ним.

– Дня за три до этой встречи он отдал вам некий пакет.

– Допустим.

– Что было в этом пакете?

– Ты никогда об этом не узнаешь. Есть вещи, которые остаются тайной на десятилетия. Это - одна из таких вещей. И не потому, что я этого хочу. Нет, это диктуется логикой государственного развития. Ты понимаешь, о чем я говорю?