– Понимаю. Но мне плевать и на государственное развитие и на его логику. В этом пакете - тайна гибели Комарова. И я узнаю ее. Иначе я просто не смогу выполнить работу, для которой меня наняли. А я привык добросовестно относиться к своей работе.

Губернатор плеснул в свой фужер еще коньяка, выпил без закуски, с удовольствием закурил и проговорил, благожелательно щурясь сквозь дым на Пастухова:

– А ты мне нравишься, парень. В молодости я был такой же. Есть цель ее нужно достичь. Все остальное не суть важно. Лишь позже я понял, что все остальное может быть важней сути. Ты этого пока не понял. Ну и ладно, поймешь. Про пакет я могу тебе только одно сказать. Даже если я тебе его дал бы, ты все равно бы там ничего не нашел. Там нет причины смерти Комарова. Верней, она есть, но далеко за рамками документов, которые находятся в этом пакете. Скажу тебе больше. Если бы этот пакет попал в руки любого другого человека, то вообще ничего бы не произошло. Трагическое стечение обстоятельств. Комаров оказался в нужное время в нужном месте. Это и стало причиной его гибели.

– Вы согласны, что его убили?

– Кто же с этим не согласен?

– Что убийство было заказным?

– Об этом мне говорили в управлении МВД.

– Что оно было выполнено профессионалом высокого класса?

– И об этом был разговор.

– Кто вместе с вами ездил к Комарову?

– Я был один. Он специально попросил об этом. Был только водитель, но он не выходил из машины.

– В разговоре с Комаровым вы не достигли того результата, которого добивались. Кого и как вы информировали о том, что разговор фактически закончился ничем?

– Да ты, никак, меня обвиняешь в убийстве Комарова?
– благодушно предположил губернатор.

– Не вас. Но того, кто был с вами. Или того, кто, к примеру, стоял в кустах сирени и ждал вашего знака.

Губернатор нахмурился:

– Ты выстроил у себя в мозгу какую-то схему и ищешь под нее доказательства.

– Помогите мне ее разрушить.

– Не очень понимаю, почему я вообще трачу время на разговор с тобой.

– Я вам скажу, - предложил Пастухов.
– Хотите?

– Попробуй.

– Потому что вы честный человек. Вы действительно напрямую не задействованы в убийстве Комарова, но косвенную вину все-таки чувствуете и стараетесь всеми способами от нее отделаться. И разговором со мной, и коньяком.

Губернатор махнул рукой, обтянутой накрахмаленной манжетой с красивыми запонками:

– Убирайся. Мне больше не о чем с тобой разговаривать. Уверяю, что я никому ни полслова не сказал о разговоре с Комаровым и о том, чем он закончился. Ни полслова. Это я тебе говорю. А любой другой человек в городе подтвердит, что моему слову можно верить.

– А пакет с документами?

– Я в первый же день передал его в Москву. Пастухов встал.

– Я все равно узнаю, что было в том пакете, - предупредил он.

– Да не было там ничего. Ничего, понимаешь? Там были бумаги пятилетней давности, которые к нынешним делам практически не имеют отношения. Если бы я мог тебе дать этот пакет, то через пять минут ты отложил бы всю эту макулатуру в сторону.

– Почему вы не хотите снова стать губернатором? Это желание пропало у вас после встречи с Комаровым или раньше?

– Хватит, нахлебался. Я строитель. Понимаешь? Всю жизнь я строил дома для людей. Перед сдачей дома обходил все квартиры, смотрел, не криво ли наклеены обои, хорошо ли закрываются форточки и балконные двери. У меня и на секунду не было сомнений в правильности и праведности моего дела. А здесь всего за четыре года я хлебнул столько говна, сколько другой и за всю жизнь не нахлебается. И главное - все зависит не от меня. Зарплату задерживают Минфин денег не перечисляет. А виноват кто? Я. Производство останавливается. Кто виноват? Я. Область одна из первых в России по сбору налогов. А что мы имеем от этих налогов?

Дырку от бублика. И кто виноват? Тоже я. Я всегда был демократом. А сейчас я даже не знаю, кто я. Полукоммунист, полуфашист, полулиберал, полукапиталист.

– Я был на ваших предвыборных встречах. Вы не производили впечатления человека, который поставил крест на своей карьере, - заметил Пастухов.

– А сейчас произвожу?

– Да. Что вы узнали такого, что отбило вам руки?

– Все, парень. Закончен наш разговор. Больше я тебе ничего не скажу. Сам сможешь что-то узнать - дам подтверждение. Не сможешь - извини. Это не моя тайна. Да и тайны тут нет. Ребят, которых обещал мне в охрану, пришлешь?

– Обязательно.

– Вот за это спасибо.

Губернатор проводил Пастухова до двери кабинета, пожал ему руку и вернулся в кресло, на спинке которого висел его пиджак.

– Секунду!
– сказал Пастухов старшему референту и снова всунулся в кабинет.

– Валентин Иванович, последний вопрос. После разговора с Комаровым вы дали кому-нибудь какой-либо знак?

– Я не слышал этого вопроса. И вообще больше тебя не видел, - ответил Хомутов.

Пастухов вышел на просторную площадь, ощущая освобождение от той тягости, которую нормальный человек всегда испытывает в казенном доме.