Но зачем этому странному продавцу гимнастерка? Почему были украдены спецовки? Для тех, кто развинчивал стыки, понятно - нужны для маскировки. А этому, пятому? Ему нужна была просто одежда, не привлекающая внимания. Значит, та одежда, которая на нем была, привлекала внимание? Что же это была за одежда?

Черные вязаные шапки. Это могли быть подшлемники. Спецназовские ботинки.

Граната Ф-1. Новая, с заводской смазкой.

Подполковник Тимашук ощутил неприятный холодок в груди. Только одна одежда могла привлекать внимание: камуфляж диверсионной группы. А четыре бутылки водки, за которые солдат последнюю гимнастерку скинет, могли служить и для другой цели.

Они могли быть пропуском в любую запретную зону.

В том числе - на территорию аэродрома.

Подполковнику Тимашуку понадобилось все его самообладание, чтобы сдержать волнение. Что толку паниковать? Если посторонний проник на объект, значит, проник. Снимать солдат с разгрузки и бросать на повальный обыск не время, нужно сначала отправить "Мрию", а потом уж устраивать всеобщий шмон.

Первый раз в жизни подполковник Тимашук пил "Блэк лэйбл", не чувствуя его вкуса. И лишь после третьей отпустило. Все же хороший вискарь - это хороший вискарь. Недаром "Блэк лэйбл" везли в подарок своим генералам все возвращавшиеся с холода офицеры Главного разведывательного управления. Генералы знали толк в жизни.

Налили по четвертой. Чокнулись. За дружбу всех родов войск. Но выпить не успели. В дверь постучали. Полковник вышел, потом заглянул в комнату, кивком вызвал в коридор Тимашука. Представил старшего лейтенанта:

– Начальник смены радиолокаторщиков. Тот доложил:

– Дважды зафиксирован выход в эфир неустановленного передатчика. Импульс кодированный, расшифровке не поддается.

– Координаты?

– Запеленговать не смогли.

– Почему сразу не доложили?

– Приняли за помехи. Если выйдет в эфир еще раз, попробуем засечь. Но вряд ли получится. Импульс слишком короткий.

– Действуйте. Сделайте все, что сможете, - приказал Тимашук.

Вернулись за стол. Выпили.

И тут погас свет.

Тимашук кинулся к окну. Весь аэродром был погружен во тьму. Не горел ни один прожектор. В черноте ночи светились лишь габаритные огни и кабина тепловоза ремпоезда. Ни огонька на взлетно-посадочной полосе, ни одного освещенного окна. Только через минуту замелькали, заметались карманные фонари.

– Сейчас включат резервную электростанцию, - сказал Тулин. Норматив - три с половиной минуты.

Через три с половиной минуты резервная электростанция не заработала. Не заработала она и через полчаса. Капитан-железнодорожник смущенно откланялся. Тулин и Тимашук при свете стеариновых свечей, как заговорщики, прошли в узел связи. Связь работала от аварийных аккумуляторов. Оперативный дежурный, дозвонился до энергетиков. Те сообщили: что-то на высоковольтной линии, ремонтная бригада уже выехала. Через сорок минут уточнили: на тридцатом километре взорвана одна из опор ЛЭП.

Еще через час выяснилось, почему не запускаются дизеля резервной электростанции. Сообщение не удивило подполковника Тимашука: чего-то в этом роде он ждал. Оказались подпиленными все трубки ТНВД - топливных насосов высокого давления. На двух дизелях трубки меняют, больше на складе нет, нужно выписывать из Читы.

Полковник Тулин матерился - беззвучно, словно читал молитву.

Дизеля наконец запустили. Лампочки горели вполнакала. Электрокраны и подъемники на эстакаде не работали: мощности станции не хватало. Когда восстановят ЛЭП, никто не знал. О разгрузке состава и погрузке "Мрии" вручную нечего было и думать.

Появился встревоженный Сивопляс, доложил: на полу в помещении резервной электростанции обнаружен инструмент, которым были подпилены трубки ТНВД. Преступник, вероятно, обронил его в темноте.

Полковник Тулин и находившиеся в узле связи офицеры с недоумением смотрели на плоскую хромированную пластину странной формы. Они не знали, что это такое. Тимашук знал. И Сивопляс знал.

– Серьезное дело, товарищ подполковник, - сказал он.
– Чревато боком.

Тимашук кивнул. Серьезнее не бывает. Пластина была мини-ножом "Робинзон" из комплекта ножа выживания "Оборотень". Такие ножи выживания входят в штатное снаряжение диверсионных групп.

Тимашук связался с Москвой. Ермаков выслушал сообщение и приказал не отходить от телефона. Через пять минут раздался зуммер вызова.

– На линии генерал армии Г., - сообщил московский связист. Говорите.

– Товарищ генерал армии, докладывает подполковник Тимашук...

В трубке высокочастотной связи раздался пронзительный голос Г.:

– Ты, мать-перемать-распротак, чем там занят? Я тебе, так-перетак-растак, ноги выдергаю, если "Мрия" через час не взлетит! Я тебя, распроэдак-распротак-расперетак... через колено... оглоблей...

"Долбаный козел!
– тяжело подумал подполковник Тимашук.
– Сидишь там в Москве, командуешь! Тебя бы самого сюда, мать твою!.."