– Передавай, - приказал я Доку.
– "Замечен А-50. Пролетал раз пять. Вряд ли случайно. Наши действия?"

Муха вскочил и на четвереньках ломанулся в кусты. На ходу объяснил:

– Прихватило. Я сейчас, я быстро.

– Есть, - сказал Док.

Центр отреагировал мгновенно:

– "Немедленно возвращайтесь в исходную точку маршрута. Все ненужное бросьте. При захвате сопротивления не оказывать".

Такие приказы никому не нужно повторять Дважды. Мы кинулись по лазу в блиндаж. И только успели похватать "каштаны" и распихать рожки по подсумкам, как все пространство вокруг словно бы сгустилось от рева вертолетных движков. Три "двадцать четвертых" и "двадцать восьмой" поднялись в воздух и устремились к нашему мысу, сужая круги. Какая-то из вертушек зависла прямо над нами, воздушные струи разметали нашу маскировочную сеть, трубный небесный глас возвестил:

– Бросить оружие! Сопротивление бесполезно! Рванули светошумовые гранаты, которые мы поставили на растяжках на подходах к базе. Это означало, что штурмовой отряд заранее подтянулся на исходные и ждал только воздушной поддержки. И тут же на краю нашего лежбища возник рослый мужик в камуфляже с полевыми подполковничьими погонами и наставил на нас "калаш":

– Не двигаться! Руки за голову! Где остальные?

И не успел я удивиться этому странному вопросу, как прыткий подполковник вдруг выронил автомат и поднял руки. Из-за его спины выглянул Муха. Одной рукой он вжимал ствол ПСС в затылок подполковника, другой придерживал штаны. И даже сквозь слой маскировочного грима на его лице читалось: "Даже посрать не дадут спокойно!"

– Прикройте!
– крикнул Док и пополз по лазу к НП с такой скоростью, что только локти замелькали и завиляла обтянутая камуфляжем задница. За собой он волочил какую-то зеленую трубу, но у меня не было времени рассматривать, что это за труба. Мы влупили из всех стволов вкруговую, заставив штурмовиков вжаться в камни, а вертушки отойти на безопасное расстояние.

Была, конечно, вероятность того, что они саданут в нас ракетой или польют из пушки. Но расчет был на то, что они видели начало штурма и вряд ли захотят мочить подполковника и других бойцов, которых могло изрешетить осколками. Так и вышло. Не переставая поливать из "каштана", я оглянулся в сторону Дока. Очень меня интересовало, на кой хрен его понесло на НП. Подполковника это тоже интересовало. Он стоял выше меня и потому увидел все раньше. А потом увидел и я. И понял, что за трубу волочил Док.

Это была "Игла".

Ручной зенитно-ракетный комплекс "Игла". Дальность полета ракеты по горизонтали - 5200 метров. При максимальной скорости цели 1450 километров в час вероятность поражения цели одной ракетой составляет 38 процентов. Чем ниже скорость цели, тем выше процент попадания. Вертолеты поражаются стопроцентно. А огромная "Мрия", неподвижно стоящая в полукилометре, - на все 200 процентов.

Док поерзал, устраиваясь поудобней, приладил на правом плече "Иглу" и припал к прицелу. Подполковник завопил так, что заглушил все вертолетные движки и грохот автоматной пальбы:

– Стой! Отставить! Стой!

Ага. "Стой". Скажи это своей тете.

Труба на плече Дока дернулась. Из заднего конца полыхнуло. Сработал ускоритель, десятикилограммовая ракета прочертила красивую дугу над аэродромом и вмазалась прямо в середину фюзеляжа "Мрии". Грохнул взрыв. Тулово самолета просело, как надпиленное бревно на козлах.

Красивый был самолет.

Теперь он наверняка не взлетит.

Док встал, поднял руки и объявил:

– Мы сдаемся!

Глава IX

То, что для Пастухова было предположением, для полковника Голубкова являлось бесспорным фактом. Самолет дальнего радиолокационного обнаружения А-50 не мог появиться над объектом случайно. Такие самолеты не появляются случайно нигде. А-50 мог вылететь в район Потапова лишь в том случае, если бы это была зона военных действий или место проведения крупномасштабных учений с участием всех родов войск. Таких летающих командных пунктов в ВВС России было не больше трех десятков, приказ о вылете мог поступить только из Москвы.

Из Москвы он и поступил. В этом у полковника Голубкова не было никаких сомнений. Не вызывала сомнений и цель вылета: запеленговать радиопередатчик, работу которого могли обнаружить аэродромные службы.

Поэтому Голубков сразу же приказал группе Пастухова покинуть опасное место. Ребята сделали все, что смогли. И даже намного больше того, чего от них ждали. Сутки, а то и двое, которые потребуются саперным частям для замены двух взорванных опор высоковольтной ЛЭП, снимали остроту цейтнота, давали возможность разобраться в том, что происходит, попытаться понять, по какому сценарию будут развиваться события.

Полковник Голубков продиктовал оператору:

– "Центр - Пастухову. Доложите обстановку". Ответа не последовало. Голубков приказал повторять вызов каждый час, собрал поступившие из Потапова шифрограммы и вернулся в кабинет.

"Пастухов - Центру. Докладываю о результатах визуальной разведки.

В продолжение двух минувших дней над окрестностями объекта постоянно патрулировали вертолеты Ми-28 и Ми-24. Время нахождения в воздухе - от двух с половиной до трех часов. Отмечались полеты Ми-4 на короткие расстояния. Кроме "Мрии", никакие транспортные самолеты не приземлялись и не взлетали.