Удивилась, когда отец вернулся один:

– А где же... разве ребята не с тобой?

– Нет, как видишь. Тебе что, дали наконец отгул?

– Комендант отпустил на целый день. А куда отлучились дети?

– Андрюшка ушел к себе на хутор, а внучка - немножко проводить. Я думал, она уже вернулась.

– И как давно они ушли?
– спросила мать обеспокоенно.

– Часа два тому назад. А что такое?

– Да нет, ничего... Странно, однако, что провожание затягивается...

– Молодежь, куда им торопиться? Заговорились да и задержались.

О том, что Андрею необходимо было уйти как можно раньше и что Марта уговорила его остаться "еще на денек", он не знал и потому в затянувшемся провожании ничего странного не усматривал.

Вытряхнув из мешка принесенный корм, он ушел снова, пояснив:

– Вчерашним массажем ты изгнала всю хворь. Схожу еще разок, покуда не жарко.

Прошло еще около часа, дочь не возвращалась, и у Ольги Готлобовны появилась серьезная обеспокоенность... Но, как ни странно, не в связи с возможной облавой: о подготовке к ней она бы наверняка узнала, так думалось ей. Просто пришел на память утренний разговор, когда Марта высказала горячее желание повидаться с хуторскими друзьями и подружками. Не находя иного объяснения случившемуся, невольно предположила, что та либо не поняла ее запрета, либо... позволила себе ослушаться.

Такого за дочерью пока не водилось, но - успокаивала она себя - все течет, все меняется: девочка подрастает, становится все более самостоятельной, обретает и право на независимость. Возможно, не обошлось тут и без стороннего влияния...

Поставив греться воду, готовя генеральную стирку, Ольга Готлобовна занята была мыслями о дочери: не допускала ли излишней слабинки в воспитании? Не рано ли положилась на ее самостоятельность и благоразумие? И не случилось ли так, что Андрей стал для нее большим авторитетом, чем сама мать? Ежеминутно вслушивалась, не поскуливает ли То-бик, встречая хозяйку; но, увы, напрасно.

Ждала возвращения отца с явным нетерпением, и когда тот снова показался в калитке, с тревогой поспешила навстречу:

– Ее до сих пор нет... Папа, она точно сказала, что только проводит?

– Именно так и сказала: "Провожу немножко нашего гостя".

– Я уж думаю, не ушла ли она с ним на хутор?

– Они бы так и сказали...

– Может, побоялись, что не разрешишь?

– На нее непохоже... Да и Андрей не способен на обман - знаю его сызмалу. А там кто их знает, - под давлением факта, который был, как говорится, налицо, усомнился и он, - может, и ушли. Переходный возраст, что с них возьмешь!..

И оба сошлись на том, что девочка к вечеру непременно объявится. Когда же и эта надежда не сбылась, не знали, что и подумать. Вернее, чего только не передумали! И лишь с большим опозданием стукнуло: а может, сегодня фашисты осуществили "набор детей для страховки от действий партизан" (так значилось в предписании)... "Именно за этим явился тот молодой офицер! Вот почему меня отпустили управляться по хозяйству... Ах, какая ж я дура, что не кинулась вовремя! "- казнилась Ольга Готлобовна. Остаток ночи провела она в слезах.

С тяжелым сердцем спешила утром на свою ненавистную, проклятую работу. Теплилась надежда: авось состав еще не ушел; может, не все еще потеряно!..

Комендант пристально посмотрел на вошедшую в кабинет секретарь-переводчицу, заметил ее припухшие, покрасневшие от слез глаза, поинтересовался:

– Вы сегодня неважно выглядите, фрау Ольга... Вам нездоровится?

– У меня громадное горе, господин Безе... Вчера днем исчезла куда-то моя четырнадцатилетняя дочь. Вышла из дому... проводить приятеля и не вернулась...
– Слезы судорогой сводили горло, мешая говорить нормально, она еле сдерживалась, чтобы не разреветься.

– Что вы говорите!.. Это ужасно. Примите мои искренние сожаления по поводу случившегося...

– Скажите, господин Безе - только правду, прошу вас!
– вчера... не была ли осуществлена акция по набору детей?
– с трудом овладев собой, она буквально впилась в него взглядом.

Безе достал сигарету, неспешно прикурил от зажигалки.

– Да, это так, фрау Ольга... Но я не допускаю, что и ваша дочь могла клюнуть на этот мой мыльно-спичечный крючок. Дело в том...

– 0 господи!
– не стала она дослушивать рассуждения коменданта. Эшелон уже ушел?

– Насколько мне известно, да.

– Ради всего святого, сделайте что-нибудь!
– взмолилась она.
– У вас ведь тоже есть дети, поставьте себя на мое место...

– Сожалею, что так вышло, весьма сожалею, - не дал он ей договорить. Постараюсь вам помочь, фрау Ольга... Не медля свяжусь по телефону, прикажу снять ваших ребят и доставить обратно. Думаю, они не успели отъехать слишком далеко.

– Пожалуйста, господин Безе! Буду век за вас бога молить!

Комендант достал записную книжку: