– Ты согласен?! – Обрадованный Йокахайнен привстал со скамьи, собираясь пасть в ноги старику.

– Погоди, не радуйся раньше времени! Я ничего тебе не обещаю. Сначала присмотрюсь…

Йокахайнен, не дожидаясь окончания, все-таки рухнул на колени, стукнув лбом о пол.

– Моему-то хозяину небось дали от ворот поворот, – желчно заметил Калли. – А всяким похъёльским приблудам…

– Твой хозяин, – проворчал Вяйно, – недавно едва смог прикончить туна, принявшего облик ребенка. На явного подменыша рука не поднялась! Ну и куда ему в колдуны?

В Заельники Вяйно решил отправиться следующим утром. Йокахайнен напросился с ним, говоря, что он хорошо изучил все привычки туна, да и помощь старому колдуну не помешает.

– Надо идти прямо сейчас! – настаивал он. – Рауни выжидать не будет, ему что день, что ночь – все едино!

– Утро вечера мудренее, – возразил Вяйно. – Я не похъёлец – по ночам воевать. Да и замучился я по твоей милости. Ты тоже едва сидя не засыпаешь. Много мы, такие квелые, навоюем?

Вскоре легли спать. Вяйно задул лучину, и изба погрузилась во тьму.

Спустя долгое время в запечном углу раздался осторожный шорох. Утомленные битвой чародеи крепко спали. Едва слышно прошлепали по полу босые пятки. Тихо скрипнула дверь, и на крыльцо выскользнул Калли. Он спустился с крыльца, отошел к воротам и разжал кулак. В ночной темноте запахло дурманом. Калли выбрал один из украденных шариков, не жуя, проглотил и опустился на траву, прислонившись спиной к воротному столбу.

– Рауни, или как там тебя! – позвал он. – Лети сюда, есть разговор!

Вскоре его глаза закрылись, кудлатая голова поникла – Калли уснул.

Калли снилось, что он сидит у ворот, глядя на уходящую в лес тропу, а по этой тропе к нему идет тун.

Подошел, пристально посмотрел на него, словно не узнавая.

– А, мальчишка– раб. Как ты ухитрился позвать меня?

– Ты где? – с любопытством спросил Калли, озираясь. Мир во сне казался тонким и прозрачным. Вроде бы тун стоял перед воротами усадьбы Вяйно, но в то же время позади него маячила изба, увенчанная расколотым медвежьим черепом. А если отвести от Рауни глаза, все и вовсе расплывалось.

– Я здесь!

– В самом деле здесь или просто мне снишься?

– Для чародея между сном и явью нет особой разницы, – раздраженно сказал тун. – Зачем ты меня звал?

– А почему у тебя за спиной дом Тииры?

– Какая тебе разница! Говори быстрее, что надо? Калли не спешил, наслаждаясь нетерпением туна.

– Я подумал, тебе будет любопытно. Вяйнемейнен узнал, кто ты и где ты. Завтра утром он собирается тебя убить. Что-то я не уверен, что ты с ним справишься!

Рауни нахмурился.

– Вяйнемейнен?

– А с ним еще Йокахайнен, – мстительно прибавил Калли. – Он сам попросился к нему в ученики.

– Ах, проклятый предатель саами! Я-то думал, колдун убил его. Значит, он перекинулся на его сторону… Плохо. Только его чар мне и не хватало… Далеко они?

– Неважно. Если Вяйно тебя нашел, он уж до тебя доберется, где бы ты ни прятался. Ему сам Тапио помогает.

– А пораньше не мог предупредить?!

– Я тебе холоп, что ли? Выкладывай, что ты там хотел мне рассказать о моих предках, пока тебя еще не убили.

– Ты меня раньше времени не хорони! – неожиданно оскалился тун. – Пусть приходят, я от человечьих колдунов бегать не стану! Еще посмотрим, кто кого!

– А имя все же скажи. Мало ли как дело обернется… Тун задумался.

– Допустим, я скажу. Что ты будешь делать дальше? Калли сжал кулак и ударил себя в грудь.

– Я поклялся сделать со всеми родственниками моего врага то же, что он сделал с моей семьей. Смерть за смерть!

Рауни зубасто улыбнулся. Калли заметил, что в прошлый раз, когда похъёлец навестил его у каменного круга на Браге, тот выглядел как-то иначе. Теперь он гораздо меньше напоминал человека и гораздо больше – уродливую хищную птицу.

– Что ж, я открою тебе тайну. Знаешь ли ты историю Резни Унтамо? О братьях-близнецах, не поделивших наследство? Именно эта вражда погубила твою семью.

– Я уже догадался. Как звали моего отца?

– Ты младший сын Калерво, брата Унтамо. Других родственников можешь не искать – в той распре все семейство Калерво было уничтожено. Остался только грудной младенец, убить которого Унтамо посчитал чрезмерным злодейством. До пяти лет его воспитывала холопка, потом ребенка продали с глаз долой. Это и был ты.