Шрифт:
– Наверняка вот та изба, за высоким тыном, с черепом на коньке, – определил Ильмо. Пригляделся – и добавил севшим голосом: – И на столбах тоже…
В ярком утреннем свете изба колдуна предстала друзьям во всей красе: расколотый знак Укко, тын, усаженный человеческими черепами, створки ворот, изглоданные в щепки, неприветливые щели узких окон, черный провал распахнутой настежь двери…
Ильмо и Ахти остановились перед воротами и несколько мгновений молча изучали устрашающую хоромину.
– Избушка Сюэтар, [19] – ухмыльнулся Ахти. – Ты все еще уверен, что нам нужно просить его о помощи?
– Как-то давно Вяйно рассказывал мне: бывают колдуны, слуги Калмы, что черпают свое могущество в Манале, призывают из-за черной реки души умерших и повелевают ими. Не из таких ли чародеев этот Тиира?
– А может, тут вообще никто не живет? – с надеждой сказал Ахти.
– Вот мы и проверим, – Ильмо подумал и снял с плеча самострел. – Пошли, Ахти. Не зря же мы проделали такой путь! И, в конце концов, я с детства мечтал увидеть живого райдена…
19
Сюэтар – у карьяла – сказочная лесная ведьма, нечто вроде Бабы-яги. У тунов – мать-прародительница одного из младших похъёльских кланов.
Друзья вступили на двор – не спеша, с оглядкой. Ильмо взвел тетиву самострела и положил на нее стрелу. Ахти поправил плащ, чтобы тот не мешал дотянуться до рукояти меча за спиной.
Крыльцо прогнило, в сенях было темно. Ахти, скривившись, гаркнул:
– Эй, есть кто живой?!
Ответом ему была только тишина. Нехорошая тишина. Охотничье чутье Ильмо подсказывало – это не молчание пустого дома. Он поднял самострел и краем глаза заметил, что Ахти достает меч. Из сеней им навстречу шибанула гнилая вонь.
Когда глаза привыкли к сумраку, друзьям предстало безрадостное зрелище. Стол, заваленный гниющими объедками, паутина по углам, повсюду следы грязи и запустения. В красном углу, под алтарной полкой с единственной черной фигуркой какого-то бога, ссутулился маленький, сухонький, косматый старичок. Он сидел, повесив голову, сложив руки на коленях, и даже не подал виду, что заметил вошедших.
– И это называется колдун? – прошептал Ахти, убирая меч в ножны. – Теперь понятно, почему о нем никто не знает. Кому он такой нужен?
Ильмо незаметно поставил самострел к стенке и приветствовал старичка вежливым поклоном:
– Здравствуй, хозяин! Не ты ли знаменитый чародей и райден Тиира?
Старичок даже глаз не поднял.
– Эй, тебя спрашиваем, дедуля! – подхватил Ахти. – Да ты спишь, что ли?
Он подошел и легонько потряс старика за плечо. Тот неожиданно завалился на бок. Ахти не успел его подхватить – старик упал на пол с сухим стуком, не меняя позы. Все так же опущена голова, руки сложены на коленях, как окостеневшие.
Ахти и Ильмо склонились над ним, хотя все уже было ясно.
– Он умер!
– Причем давно. Смотри, весь высох.
– Да уж, сходили за советом! Давай-ка переложим его на лавку, нехорошо ему на полу валяться.
Друзья подняли старика вдвоем, удивленно взглянули друг на друга:
– Он ничего не весит, словно пустой изнутри! – сказал Ахти. – Я б его одной левой поднял…
Ильмо вгляделся в труп повнимательнее и воскликнул:
– Смотри!
Он отодвинул с шеи старика неопрятные патлы. На горле запеклась ужасная рана. Казалось, шею кто-то глодал – голова была почти отгрызена.
В тот же миг позади них раздался дикий хриплый хохот.
Ильмо резко обернулся и увидел туна. Упырь стоял у печки в каких-то двух шагах – и как они умудрились его не заметить? Кровожадно скалясь, тун взмахнул крылом. На крыле блеснули железные насадки, острые, как мечи. Лезвие просвистело перед лицом Ильмо, но в последний миг тот успел отшатнуться, упал на пол и перекатился под защиту стола. На стол обрушился мощный удар, столешница треснула во всю длину. Ильмо на карачках пополз из-под стола, нашаривая на поясе нож. Наверху грохнуло – наверно, тун вскочил на столешницу.
– Только выйди, выродок! – донесся сверху голос, полный ярости. – Только высунься, поганое отродье, уж я снесу тебе голову!
Ильмо бросил взгляд на самострел – взведенный, заряженный, аккуратно прислоненный к стенке. До оружия не больше пяти шагов или один хороший бросок, но даст ли тун сделать ему этот бросок? Конечно, у него в руке нож, но что одно короткое лезвие против десятков железных перьев у туна?! «Туны не любят сражаться в открытом бою и всеми силами этого избегают», – вспомнил он слова Кюллики. Вот ведь бестолковая ведьма! Даже в этом она ошиблась! Теперь его единственный шанс – точность и скорость. Ильмо собрался в комок, достал нож и приготовится.