– Ты и об этом знаешь?

– Я же за тобой слежу. Ты не забыл наш прошлый разговор? Было предсказано рождение героя, и есть подозрение, что он – это ты. Ну как, ты разобрался, что в тебе такого особенного?

Вопрос был задан так небрежно и вскользь, что Ильмо даже усмехнулся.

– Если и разобрался – почему я должен тебе рассказывать? – так же небрежно ответил он.

– Верно, – согласилась колдунья. – Скоро ты замерзнешь в этой норе и отправишься к Мане со всеми своими тайнами.

– И ты тоже никогда не узнаешь, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор, – парировал Ильмо.

Мгновение они высматривали друг друга в темноте, а потом рассмеялись.

– Давай я попробую угадать, – сказала девушка. – Дело в крови, верно?

– Если знаешь, так зачем спрашивать?

– Ага, значит, я попала в цель! Опять эта кровь богов! Она уже много веков не дает матери покоя. Древние сказки! Все же знают, что кровь потомков Калева никого не делает бессмертным, – во мраке блеснули мелкие хищные зубки. – Уж проверяли много раз. А до самого Калева попробуй доберись…

Чародейка замолчала – видно, думала.

– Наверно, мать разузнала о крови что-то еще. И перед отправлением рассказала своему любимчику Рауни. Он, конечно, решил сначала проверить сам и напал на тебя в лесу… И разумеется, отравился, ибо дурак. А потом он через Изнанку завел тебя в Пасть – зачем? В этом был какой-то умысел…

Девушка снова задумалась.

– Слушай, может, ты обдумаешь это на досуге, а потом мне расскажешь? – предложил Ильмо. – Мне что-то спать захотелось.

Из темноты донеслось хихиканье.

– Беспечен, словно бессмертный бог! Ты стоишь на берегу Маналы, охотник! Ее черные воды уже лижут твои сапоги, а ты говоришь мне «приходи потом»? И даже не попросил меня спасти тебя, вытащить отсюда, – в голосе девушки слышались и насмешка, и невольное восхищение. – Отважен ты или глуп? Давай-ка сюда веретено – там за тобой пришли…

Ильмо протянул ей горячий моток облачной пряжи, и в тот же миг на него пахнуло холодом, словно вышел зимой на мороз из натопленной избы.

– Погоди, – позвал он. – Как тебя зовут-то?

– Ильманейтси, – донеслось из темноты. – Почти как тебя. Ладно, прощай, еще увидимся.

И зеленоватое свечение глаз медленно угасло…

…Очнулся Ильмо от крепкой оплеухи. Попытался дать сдачи, но застывшие руки не слушались, и удара не получилось. Кулак перехватили, и знакомый голос с явным облегчением воскликнул:

– Вернулся! Наконец-то!

Руки и ноги не просто болели – они горели, словно отмороженные. Ильмо застонал, разлепил веки и обнаружил, что лежит на траве, и двое парней старательно растирают ему руки и ноги. Знакомый голос принадлежал его младшему брату Юнни. Небо было усыпано звездами. Ильмо повернул голову. Он находился во дворе Антеро, в двух шагах от проклятого ледника. Перед крыльцом гудел и потрескивал высокий костер, за воротами еще один. По двору бродили люди, много людей, а на улице еще больше…

Ильмо сразу вспомнил о кровожадных замыслах Локки и приподнялся, опираясь на локти. Парни, что пытались вернуть его к жизни, не швырнули его обратно на землю, как он почти ожидал, но подхватили за плечи и помогли сесть. Один из них, заметив, что охотника бьет дрожь, куда-то убежал.

– Юнни! – Ильмо схватил младшего брата за руку и охрипшим голосом торопливо забормотал: – Помоги мне отсюда выбраться, а лучше позови скорее Куйво. Скажи ему, что мы с отцом проклянем его из Маналы, если он позволит сжечь меня безо всякой вины… Скажи, что я убил похъёльского чародея, который погубил девушек. Это может подтвердить Вяйно, он скоро будет здесь…

– Вяйно уже здесь, – ответил Юнни, глядя на брата с почтением и восторгом. – Уже все знают, как оно было. Ильмо, ты герой! Ну и чудовище! Я бы помер от страха сразу, как его увидел…

– Коготы увидел?

Ильмо быстро огляделся. У дома Антеро, кажется, собралось все селение. Женщины и мужчины бегали туда и сюда, словно при пожаре, встрепанные, со всех сторон слышались оханье, громкие разговоры, женский плач… И никто не обращал на Ильмо внимания.

Тем временем вернулся бегавший куда-то парень – он принес Ильмо новую рубаху и отобранную у него любимую кожаную безрукавку. Только теперь Ильмо сообразил, что костер-то, пожалуй, откладывается. Эта мысль вмиг согрела его лучше любой рубашки.

– Вяйно здесь? – улыбаясь, повторил он. – Значит, меня отпускают?

– Погоди, давай-ка сначала оденься. Вот, другое дело. Когда тебя наружу доставали, ты был как снулая рыбина, я даже испугался…

– Отпускают или нет?