– Павел Иванович?
– любезно уточнил «Нильс».
– Очень приятно. Привет вам от вашего дорогого и любимого сыночка Витеньки.

– Спасибо, - с недоумением ответил Павел Иванович.
– А кто это говорит?

– Это говорит его старший друг. У которого Витенька сейчас находится. И будет находиться до тех пор, пока вы не расщедритесь на некоторую сумму за его содержание.

– Ничего не понимаю, - с еще большим недоумением отозвался Павел Иванович.
– Вы, наверное, номером ошиблись. Будьте внимательнее. Всего доброго.

– Постойте, - поторопился «Нильс».
– Не ложьте трубку. Сейчас сам Витенька скажет вам пару слов. Я передаю ему телефон.

– Не трудитесь, - сухо ответил Павел Иванович.
– Витя давно спит.
– И положил трубку.

«Нильс» долго слушал частые гудки и даже разглядывал телефон, будто это он так странно и глупо подшутил над ним. До «Нильса» все еще не доходило истинное положение вещей. А Фига смотрел на него с подозрением.

«Нильс» снова заглянул в записную книжку и снова набрал номер. Но уже другой. Ему и там ответили.

– Анна Степановна?
– уже не так уверенно, но все-таки вежливо спросил «Нильс».

– Да, слушаю вас.
– Это была та самая Анна Степановна, которая в виде Снеговика сидела в первом ряду с ведром на голове и с морковкой вместо носа.

– Анна Степановна, ваш дорогой сыночек Гришенька… он был сегодня крысенком…

– Что?
– изумилась Анна Степановна.
– Каким крысенком? Вы в своем уме, хулиган?

– Да я не хулиган!
– взмолился «Нильс».
– Я учитель. Игорь Зиновьевич.

Анна Степановна помолчала, а потом ска-зала:

– Здравствуйте, Игорь Зиновьевич. Что-то я вас не пойму. И не узнаю. Вы не пьяны случайно?

– Что вы! Как можно? Я просто очень устал. А у нас все дети разбежались после новогоднего бала. И ваш Гриша сейчас у меня. Вот, я даю ему трубку.

Крысята молча, чуть слышно хихикая и ничего не понимая, смотрели и слушали это представление.

– Игорь Зиновьевич, - ледяным голосом сказала Анна Степановна, - от вас я такого не ожидала. Завтра же я все расскажу вашему директору и префекту нашего округа. Можете считать себя уволенным! Гриша!
– крикнула она в глубину квартиры.
– Ваш любимый Бонифаций пьян как сапожник!
– и бросила трубку.

«Нильс» выронил мобильник и уставился в стол застывшими глазами.

В это время в подвал вошли еще двое. Тоже в масках. Но не карнавальных, а бандитских. В лыжных шапках, натянутых до подбородка, и с дырками для глаз.

Один из них запер дверь и сунул ключ в карман, а другой взглянул на «Нильса» и спросил его с тревогой и злостью:

– Ты что, дурак, напился?

«Нильс» ничего не ответил. Он подошел к крысятам и по одному снял с них маски.

Под масками обнаружились смеющиеся, а вовсе не испуганные рожицы. «Нильс», точно как я, грохнулся задом на пол.

– Ты кого привез?!
– взревели двое одновременно.
– На хрена они здесь нужны?

– Папочка!
– взвизгнул один из крысят.
– Снимай маску, я тебя сразу узнал!

В общем, с нашей помощью бандиты похитили вместо чужих своих собственных детей!

Здесь был Витька Орликов, родной сын вредного гипнотизера Орлянского. Здесь был и сыночек нашего Фиги. Этого Фигу мы давно по-дозревали в сообщничестве. Он был, конечно, далеко не главный в банде, но оказывал ей посильные услуги - пропускал в школу, несмотря на запрет директора, Жучкова-старшего, помогал Жучкову-младшему собирать информацию и, когда надо было, - уходить из школы и являться в нее в удобное время. Он как бы выполнял роль связного.

Ну и заодно мы заманили в эту славную компанию крысят дочку физкультурника, в отместку папочке - так уж он нас достал бесконечным бегом на длинные дистанции и страшным обещанием сделать из нас Пеле. Которое в его устах звучало порой как-то двусмысленно: «Я из вас филе сделаю!»

После замешательства, ругани и взаимных упреков бандиты вдруг обратили внимание на Алешку. Тот уже стоял на верхней ступеньке. С апельсином в руке.

– А это кто?
– все трое уставились на него.
– Ты кто?

– Не ваше дело, - дерзко ответил Алешка.

– Ну-ка, иди сюда!

– Щас-с! Разбежался!

– Ах ты, сопляк!
– один из бандитов шагнул к Лешке с явным намерением схватить его за крысиные ушки.

– Ложись, гады!
– взвизгнул Алешка и поднял над головой руку. В которой был уже не апельсин, а все та же неизменно верная гра-ната.

– Ты что? Ты что, пацан?
– бандиты попятились в дальний угол.
– Брось сейчас же…

– Брошу, - пообещал Алешка.

– То есть не бросай. Чего тебе надо?